Некрочип   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Стоя рядом с шефом в такие минуты, Слайдер с ужасом представлял себе, как местный редактор торопливо заменяет одобрительно-шутливый заголовок «Портрет Диксона на зеленом фоне Шеферд-Буша» на сердито-риторический «А что он сам о себе думает?»

Но, в конечном счете, если наверху захотят, то повод всегда найдется, тем более что недочеты в работе Диксона были столь же очевидны и многочисленны, как и его достижения. И вот сначала местное руководство оказалось вовлеченным в какую-то закулисную игру, а затем завязался флирт с сотрудниками из команды Диксона, у которых откровенно требовали компромат на своего шефа. Слайдер, которого Атертон по-дружески называл БОССИК, что означало «Божий Одуванчик Среди Сплетников, Интриганов и Карьеристов», некоторое время не мог вникнуть в суть происходящего. Когда наконец пришла и его очередь, он был буквально ошарашен адресованными ему в завуалированной форме посулами и угрозами. Пришлось Атертону и Джоанне соединить свои усилия, чтобы раскрыть ему глаза, после чего у него вдруг возникло желание вернуться и разбить кое-кому нос. Он бы так и поступил, не убеди его друзья, что, сам того не сознавая, он избрал во время беседы лучшую тактику, чем если бы с самого начало был в курсе всех событий.

Слайдер внял голосу разума, но продолжал испытывать одновременно злость и досаду.

– Если бы я тогда догадался, куда они клонят!.. А их вопросы?.. Вы только представьте, этим недоноскам нужно подтверждение, что Диксон расист. Вот что, оказывается, имелось в виду, когда они спрашивали, отчего это в нашей фирме нет ни одного чернокожего констебля...

– Забудь это слово – «чернокожий»! Гораздо лучше сказать «эпидермозатрагиваемый».

– Заткнись, Джим, – сказала Джоанна. – Речь идет о серьезных вещах.

– Для Диксона все люди были просто люди, не важно, какого пола или цвета кожи. А чего стоит вся эта болтовня насчет его отношения к прессе?! Может ли вообще какой-нибудь коппер ублажить этих шакалов, не скормив им свои яйца в сдобе?

– Для всех нас, – неожиданно серьезно заговорил Атертон, – самое разумное – это на время пригнуть голову. Когда дерьмо падает на лопасти вентилятора, лучше быть живым трусом, чем павшим героем.

– Ненавижу, когда ты так говоришь, – сказала Джоанна с горечью.

– Это из сборника афоризмов Майкла Дугласа, – заметил обиженный Атертон.

– Ты сейчас напоминаешь молодого и не очень умного судебного исполнителя, который старается произвести впечатление на машинисток.

– А лояльность? – последовал вопрос Слайдера, который был зол настолько, что не замечал посторонних реплик.

– Это далеко не однозначная вещь, – сказал Атертон как бы в свое оправдание. – Ты уверен, что Диксон был бы лоялен к тебе?

– Да.

– Даже если бы ты серьезно провинился?

– Он ни в чем не виноват, – парировал расстроенный Слайдер.

– Тогда ему нечего опасаться, – с убийственной логикой заключил Атертон.

Попробовав все возможные варианты, влиятельные люди решили сделать упор на злоупотреблении алкогольными напитками, о чем Слайдер впервые услышал от самого Диксона.

Это произошло, когда их обычная служебная беседа в кабинете Диксона близилась к своему завершению. Слайдер, ожидавший, что шеф его вот-вот отпустит, вдруг заметил в нем какую-то странную перемену.

– Мне предложено встать на компьютерный учет. Вот письмо от Регги Везерспуна, – неожиданно произнес Диксон, вялым жестом указывая на подрагивающий приемный лоток. Речь шла о начальнике полиции округа.

– Но сэр?

– Послушай Билл, не смотри на меня такими невинными глазами! Тебе же все прекрасно известно. Ведь ты пил чай у этого самого Везерспуна на прошлой неделе. Или я ошибаюсь? – Диксон старался выглядеть сердитым, что не скрылось от глаз Слайдера. Выражение лица шефа было настороженным, как у человека, который старается определить, кто его настоящие друзья. А может быть, просто хочет оценить свои собственные возможности.