Триумф душ   ::   Фостер Алан Дин

Я со своей стороны дам тебе несколько полезных советов, объясню, как вести себя с обезьянами, которые могут встретиться тебе на пути.

На следующее утро Симна ушел из деревни. Эхомба проводил друга до пляжа, где в первый раз повстречался с туманом.

— Если идти на северо-восток, — по пути сообщил ему северянин, — то попадешь в страну, где правят ханы Мизарлон. Там моя родина. Я собираюсь осесть где-нибудь недалеко. Всегда найдутся королевства, которые выставили на продажу. — Он вздохнул. — Кто знает, может, я снова рискну отправиться на поиски Дамура-сесе. Может, повезет…

— Ты был верным товарищем, Симна ибн Синд, и приятным спутником. — Эхомба в последний раз положил руку ему на плечо. — Удачи тебе. Будь всегда начеку, смотри, куда ставишь ногу. Не забывай оглядываться, не теряй бдительности, и, возможно, придет день, когда счастье улыбнется тебе, и ты отыщешь сказочный город Дамура-сесе.

Северянин кивнул и уже собрался, было уйти, но помедлил. Лучи низкого солнца били ему в глаза, и от этого он щурился.

— Вот что… Напоследок, Этиоль, хотел спросить… — Он придвинулся поближе и в упор взглянул на товарища. — Скажи честно, ты колдун или нет?

Эхомба невольно отвернулся и с улыбкой посмотрел вдаль. Эта таинственная улыбка была хорошо знакома Симне.

— Я уже столько раз говорил тебе, Симна, и повторяю вновь: я всего лишь ученик, задающий много вопросов. Мне известно немногое, только то, чего обычно хватало, чтобы вовремя воспользоваться мудростью тех наумкибов, кто собирал меня в поход.

— Ради Ганкада, брат, ответь же ты на вопрос!

Эхомба глянул на товарища сверху вниз:

— Симна, дружище, небесной синевой, зеленью моря клянусь тебе, что я такой же колдун, как любой другой житель нашей деревни, будь это пастух, дровосек, кузнец или кожемяка.

Северянин выдержал его взгляд и, в свою очередь, долго, с той же силой в упор разглядывал пастуха. Потом кивнул.

— Чем займешься теперь? — спросил он у Этиоля.

— Овцами, коровами. Буду рядом с женой и детьми. Мой сын достиг возраста, когда ему пора становиться взрослым. Завтра я займусь церемонией посвящения.

— Эй, я мог бы остаться… Ладно, не останусь, не буду тебе мешать. Да меня, в сущности, не очень-то и интересуют эти ваши старинные церемонии, когда мальчишке раскрашивают лицо и учат кастрировать бычков.

Он виновато усмехнулся и зашагал на север. На вершине гряды повернулся, помахал рукой, И исчез в море тумана, стоящего над всем побережьем к северу от деревни. Больше Эхомба никогда не встречался с Симной ибн Синдом.

На следующее утро пастух со своим сыном Даки вышел из деревни и направился в противоположную океану сторону. Миранья собрала им еды на дорогу и, пожелав им доброго пути, взяла с мужа обещание, что они вернутся к вечеру.

Тропинка, по которой шагали отец и сын, была узенькая, часто терялась в траве и зарослях. Извиваясь среди зеленых холмов, она вывела их к ровной скальной стене, которой заканчивался длинный тесный каньон, в точности похожий на сотни других. Эхомба очистил скалу от сухой травы и сгнивших побегов; в гранитной поверхности открылся темный и очень узкий лаз. Отец и сын сделали из сухих деревьев факелы, зажгли их и вошли в пещеру.

Чуть наклонный пол туннеля был сглажен потоками воды, которая текла здесь столетиями, и подошвами бесчисленных сандалий. Трудно сказать, как долго отец и сын пробирались по узкому проходу, но в конце концов надобность в факелах отпала. Дневной свет проникал в подземелье через трещины, расположенные высоко над головами. Туннель расширился и вывел их в небольшую пещеру, которая, в свою очередь, скоро расширилась еще больше и превратилась в огромный зал.