Ты, уставший ненавидеть :: Валентинов Андрей
Страница: 2 из 34 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТебя в этом мире нет. 22.07.10 - 07:28 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Василий Ксенофонтович поглядел в указанном направлении и пожал плечами, вновь чуть было не лишившись полотенца: – Ну, я вас не понимаю! По сравнению с Карадагом… – По-моему, это очевидно, – тема, похоже настолько увлекла крепыша, что он не замедлил с ответом. – Карадаг – он слишком лакированный какой-то. А там – в этих серых холмах – там что-то есть… Тускула… Странное слово прервало на минуту беззаботный разговор. Альбинос покачал головой и ответил совсем другим тоном – серьезным, даже суровым: – Да, похоже… Во всяком случае, если верить фотографиям. Только там холмы черные… – Да, черные… Арвид еще раз взглянул на далекие горы, и по его бесстрастному лицу скользнула легкая, еле заметная усмешка. Его собеседник тоже усмехнулся, но уже широко и беззаботно, и мотнул головой: – И все-таки, Арвид, вы не правы. Карадаг – это не лакированная картинка. Недаром гражданин Волошин не мог без него жить. А у покойного, я вам скажу, было чутье… Арвид наконец оглянулся и соизволил бросить беглый взгляд на Черную гору: – Может быть… Вы с ним, с Волошиным, здесь познакомились? Василий Ксенофонтович охотно кивнул и вновь улыбнулся, словно это воспоминание доставило ему явное удовольствие. – Именно здесь. Как раз десять лет назад. Я пришел к нему с тетрадкой стихов… Так сказать, к мэтру. – Сами писали? Вопрос, явно не очень почтительный, заставил альбиноса возмущенно взмахнуть рукой, но тон, которым он отреагировал, был совсем иным спокойным и наставительным: – Естественно, сам… Арвид, дорогой, такие, как Волошин, – это вам не одуревшие от ненависти беглые врангелевцы. Поймите, это был интеллектуал, умница! С такими можно работать только в полную силу! Я писал эти стихи два месяца. Он же должен был мне поверить! Такие мастера чувствуют неискренность за версту! – Тогда не понимаю, – крепыш чуть дернул щекой и недобро сощурился. – Чтоб Волошин вам поверил, вы должны были писать слезливые триалеты по поводу погибшей матушки-России, или что он там еще любил оплакивать?.. А вы говорите – неискренность… – Да нет же! – Василий Ксенофонтович даже привстал. От волнения акцент в его речи стал более заметен, и даже вновь упавшее с плеч полотенце оставило альбиноса равнодушным: – Если бы я, дорогой Арвид, написал что-либо подобное, он бы понял! Нет, я писал о том, во что верил, – иначе нам с ним говорить было бы не о чем! – Интересно, о чем? О мировой коммуне? О Красной Армии? – Да! Я верил в это! И он тоже мне поверил! Таким, как он, важно не содержание, а искренность, поймите! Арвид, там, где вы бываете, вам еще придется беседовать с такими, как Волошин. Не ошибитесь! Их не провести, это вам не генерал Тургул и не атаман Семенов. Говорите только правду или молчите! Волошину понравились мои стихи, он даже предложил кое-что отправить в какой-то журнал… – Но это не входило в план операции, – вновь криво усмехнулся крепыш. – Да, это не входило в план операции. Но главное – он мне поверил. А дальше все было достаточно просто… – Почему же его не взяли? – Из оперативных соображений, – Василий Ксенофонтович наконец-то вспомнил об упавшем полотенце и заботливо водрузил его на место: – Сам он был, в общем, уже не опасен. А вот вокруг него увивались некоторые весьма любопытные личности. Впрочем, проживи он еще годик, ему бы вспомнили кое-что. Хотя бы стихи о крымской чистке… Усмешка исчезла с лица Арвида, губы сжались в узкую полоску, он медленно покачал головой: – Да, помню… Но ведь он писал правду? Ведь это было? – Было… – ответ прозвучал глухо, словно отдаленное эхо. – Говорят, тогда погибло больше сотни тысяч… Поверили в амнистию… Или это было нужно революции? – Это было нужно революции… – вновь прозвучало негромкое эхо. Разговор вновь прервался. Арвид по-прежнему смотрел на пологие склоны серых холмов. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|