Укротитель времени (Лафаэт ОЛири - 1)   ::   Ломер Кит

Ба! Это не совсем то, что Лафайет заказывал, да и вид у него был, словно он собрался на бал-маскарад. Похоже, ему предстоит еще не раз удивиться, постигая искусство самовнушения.

Из темной улицы справа от О'Лири послышался пронзительный испуганный крик, потом поток ругательств. Словно из-под земли перед ним возник босой человек в поношенном белом трико с отвисшим задом. Он вздрогнул, увидев Лафайета, повернулся и помчался в противоположном направлении. О'Лири в изумлении открыл рот. Человек! Несколько странноватый, но все же...

Снова послышались шаги - появился мальчик в деревянных башмаках и кожаном фартуке. На голове у него была шерстяная шапка. Штаны на коленях были изодраны в клочья. Он нес корзину, из которой свешивалась шея ощипанного гуся. Мальчик насвистывал рэгтайм Александра.

Паренек быстро прошел мимо О'Лири, даже не взглянув на него. Звуки его шагов и свист стали удаляться. О'Лири усмехнулся. Похоже, он сварганил какую-то средневековую сценку. Единственным анахронизмом оказалась популярная мелодия. Что ж, это даже как-то успокаивает - оказывается, и его подсознание время от времени допускает ляпы.

Из окон таверны все громче доносились пение и стук глиняной посуды, тянуло запахами: древесного дыма, восковых свечей, пива и жареной дичи. Он ужасно проголодался - под ложечкой сосало. Тянучек и сардин было явно недостаточно.

Теперь послышался какой-то другой звук, сопровождаемый грохотом, как если бы по усыпанному галькой берегу медленно перекатывался валун. Звякнул колокольчик. В поле зрения въехало что-то темное. Подвешенные на передней части фонари отбрасывали длинные бегущие вдоль улицы тени. Из высокой трубы валил дым. Сбоку, где находился массивный поршень громоздкой машины, клубами вырывался пар. Она проехала мимо, глухо стуча по неровным булыжникам своими деревянными колесами, окованными железом. Лафайет успел разглядеть человека с красным лицом, в треуголке, который восседал высоко над котлом, сплошь усеянным заклепками. Паровая машина прогромыхала мимо, мигнув напоследок красным фонарем, болтающимся на задней дверца О'Лири покачал головой - это уже, пожалуй, не из исторической книги. Усмехнувшись, он подтянул ремень.

Дверь таверны "Секира и Дракон" широко распахнулась, выбросив сноп света на булыжную мостовую. В дверях, шатаясь, показался толстяк. Он махнул рукой и неверной походкой заковылял по узкой улочке, издавая бессвязные звуки.

На Лафайета пахнуло теплом, и перед тем, как захлопнулась дверь, он успел увидеть низкие потолки, мерцающий огонь, начищенную до блеска латунную и медную посуду. До него донеслись громкие голоса и глухой стук пивных кружек, когда их с шумом ставили на дощатые столы.

Он продрог и проголодался. А там, внутри, было сытно и тепло, не говоря уже о пиве.

В четыре шага Лафайет пересек улицу. На мгновение остановился, надвинул на лоб французскую треуголку, расправил сбившееся у подбородка кружево, затем решительно толкнул дверь и шагнул в подернутое дымкой нутро таверны "Секира и Дракон".

2

Очутившись в теплом, пропахшем дурманящими запахами помещении, О'Лири заморгал от яркого света фонарей, свисавших на крюках, которые были вбиты в деревянные столбы, поддерживающие просевший потолок.

Гул голосов смолк, и в наступившей тишине все уставились на вошедшего. Лафайет обвел взглядом таверну.

Вдоль одной из стен стоял ряд винных и пивных бочек. Справа от них огромный камин, над углями которого на вертеле жарились целый поросенок, гусь и полдюжины цыплят. Лафайет потянул носом: запах был просто божественный.

Фактура и целостность происходящего поражали абсолютной достоверностью - даже в большей степени, чем об этом писал профессор Шиммеркопф.