В канун Рагнарди :: Чешко Федор
Страница: 1 из 107 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОпять сентябрь, и голос звонкий, 01.09.10 - 11:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
---------------------------------------------
Федор ЧЕШКО В КАНУН РАГНАРАДИ «Скальды поют о бездонной яме на дальнем севере, в которой живет вместе с волком Фафниром злой бог красавец Локи. Локи ждет в своем царстве Утгарде назначенного неизменной Судьбой часа, когда он победит всех богов и всех героев в последней битве при Рагнаради...» В.Иванов «Повести древних лет» ПРОЛОГ. ДОЛИНА ЗВЕНЯЩИХ КАМНЕЙ 1. СУМЕРКИ День уходил. Слепящее опускалось все ниже и ниже, туда, к далекой гряде Синих Холмов, на которые сырой ветер с Горькой Воды натянул сизые, беременные дождем тучи с краями иззубренными и острыми, как лезвия каменных ножей. Тучи — хищные, вытянутые — тяжело переползали через вершины холмов, все глубже впивались в мягкую синеву неба, погромыхивали далекими еще, медленными раскатами... Так лезвие каменного ножа под треск рвущихся сухожилий неохотно входит в глотку оглушенного дубиной врага, кода воин всем телом навалился на рукоять. Образ этот был настолько ярок и реален, что когда рваные кромки коснулись края Слепящего, полоснули по нему и окрасились алым, Хромой дернулся и жалобно застонал. Он знал, как это бывает, когда холодное каменное лезвие рвет кожу и мясо, знал острый и терпкий запах крови. Своей крови. Это было в тот день, когда в скалах они напоролись на охотничий отряд немых. Хромого сбил с ног тяжелый удар, и в спину впились острые камни, а на груди уже сидел враг, и беспощадное иззубренное жало подбиралось к горлу... Мускулы сводило судорогой отчаянья, и руки тряслись от напряжения, но лезвие надвигалось все ближе, и все шире расплывалось в злобной улыбке нависшее над ним косматое лицо — ощеренные желтые слюнявые клыки, холодные безжалостные глаза, струйки пота на грязном лбу — а в голове билась, трепыхалась одна мысль: «Не хочу, не хочу, не хочу!..» Хромой слышал, как рвется, трещит его кожа, и горло жгло, как огнем, и потекло по шее теплое, липкое — сначала тоненькой струйкой, потом сильнее... И почему-то вдруг он всем своим угасающим естеством ощутил объемность и красочность покидаемого им мира — выпуклость и округлость окаменевшего от усилий плеча немого, и веселую игру световых бликов на этом потном плече, и алое, как бы светящееся изнутри брюшко присосавшегося к этому плечу огромного слепня... Слепень и спас Хромого. Враг дернулся и на секунду ослабил хватку. А потом... Скорченное косматое тело давно уже перестало вздрагивать, а Хромой все бил и бил дубиной по обросшей жесткой щетиной пасти, по этим глазам, еще минуту назад горевшим предвкушением убийства. Шрам на шее остался навсегда — багровый, вздувшийся, рваный. Кошка, бывало, гладила этот шрам кончиками пальцев и огорчалась, что он на шее, а не на лице, а то бы Хромой был самым красивым охотником Племени. Хромой зажмурился и потряс головой: он пришел сюда не для воспоминаний. А на небе уже не было ни Слепящего, ни каменных ножей, залитых его кровью, а была сплошная полоса туч над горизонтом — багровая, как воспаленная рана, и края ее горели алым. А выше... Бывают ли песни без звуков, без голоса? Бывают. Потому что иначе, чем песней, нельзя назвать эти плавные переливы мягкого света — от алого и золотого на западе, через зеленый, бирюзовый, голубой, к глубокой и прозрачной синеве на востоке... Это была мелодия цвета — спокойная, простая. Она навевала замершему в восторге Хромому необыкновенно светлую грусть, и щемило сердце, и на глаза наворачивались слезы, но это было хорошо, и мысль о том, что наваждение исчезнет с заходом Слепящего, ужасала. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|