Ночь, которая умирает   ::   Азимов Айзек

– Во-первых, я хочу, чтобы вы уяснили себе, что самое важное сейчас – это открытие Вильерса. Оно еще может быть восстановлено.

– Черт вас дери, Эрт, что за чушь вы несете? – с раздражением воскликнул Мендел, еще не забывший нанесенной ему обиды.

– Вполне возможно, что этот человек, прежде чем сфотографировать записи, пробежал их взглядом. Сомневаюсь, хватило ли у него времени и присутствия духа прочесть их, а если он даже и успел их просмотреть, вряд ли он что-либо запомнил, во всяком случае сознательно. Но существует зондирование памяти. Если он бросил хоть один взгляд на записи, их можно будет восстановить.

Присутствующие невольно поежились.

– Вы напрасно так боитесь зондирования, – поспешно продолжал Эрт. – Если его проводят по всем правилам, оно совершенно безопасно, особенно когда человек идет на него добровольно. Причиной вредных последствий является внутреннее сопротивление, своего рода духовный отказ подчиниться. Поэтому, если виновный признается сам и добровольно отдаст себя в мои руки……

В тишине слабо освещенной комнаты неожиданно раздался хохот Тальяферро, которого развеселила примитивность этого психологического трюка.

Реакция Тальяферро привела Эрта в замешательство, и он с искренним недоумением воззрился на него поверх очков.

– Я имею достаточное влияние на полицию и могу устроить, чтобы зондирование не стало достоянием гласности, – сказал он.

– Я не виновен! – зло выкрикнул Райджер.

Конес отрицательно мотнул головой. Тальяферро хранил презрительное молчание.

– Что ж, тогда придется мне самому указать виновного, – вздохнув, произнес Эрт. Увы, ничего хорошего из этого не получится. Человек будет травмирован, и возникнет много нежелательных осложнений.

Он теснее прижал к животу руки и пошевелил пальцами.

– Доктор Тальяферро сказал, что пленка была положена на наружный выступ подоконника с целью сокрытия и предохранения от возможных повреждений. В этом я с ним совершенно согласен.

– Благодарю вас, – сухо произнес Тальяферро.

– Однако почему кому-то пришло в голову, что это место является столь безопасным тайником? Явись туда полицейские, они бы несомненно нашли пленку. Фактически она была найдена без их помощи. У кого же могла возникнуть мысль, что предмет, хранящийся вне помещения, находится в полной безопасности? Только у человека, жившего долгое время на планете, лишенной атмосферы, и свыкшегося с тем, что нельзя выйти из закрытого помещения без тщательной подготовки.

Например, если на Луне спрятать какой-нибудь предмет вне Лунного купола, можно считать, что его вряд ли найдут. Люди там редко выходят наружу, да и то с определенной целью, связанной с их работой. Поэтому человек, живший в условиях Луны, чтобы спрятать пленку, мог преодолеть внутреннее сопротивление и, открыв окно, оказаться лицом к лицу со средой, которую он подсознательно воспринимал бы как безвоздушное пространство. «Если какую-нибудь вещь поместить вне жилого помещения, уже одно это обеспечит ее полную сохранность», такова суть импульса, заставившего преступника положить пленку за окно.

– Доктор Эрт, почему вы заговорили именно о Луне? – сквозь стиснутые зубы спросил Тальяферро.

– О, я упомянул о Луне только в качестве примера, – добродушно пояснил Эрт. – Все, о чем я говорил до сих пор, в равной мере относится к вам троим. А теперь я перехожу к вопросу об умирающей ночи.

Тальяферро нахмурился.

– Вы имеете в виду ту ночь, когда умер Вильерс?

– Я имею в виду любую ночь. Сейчас я вам объясню.