Вершина   ::   Элби Джордж Сампер

Лицо его было белым, как лист "Гга" - полуфабриката, который компания производила для предприятий зубной пасты, и на этом белом лице пятнами залегли глубокие тени. Один угол рта у него отвис. Левый глаз с огромным свирепым зрачком был широко, по-совиному открыт.

- Да вы больны, Лестер! - вскричал потрясенный Джонатан.

- Я не болен, я умираю, - невозмутимо ответил заведующий отделом рекламы. - Я умру сегодня днем за моим письменным столом, по-видимому, не позже, чем через пять-десять минут.

- Позвольте мне отвезти вас домой!

- Нет, я хочу, чтобы это произошло именно так, - произнес Лис голосом, подобным обрывку тумана. - Я хочу, чтобы моя смерть, как и вся моя жизнь, стала демонстрацией верной службы "Объединению" и тем идеям, которые оно олицетворяет. Но время не ждет, сын мой. Завтра утром во внутриведомственном бюллетене - Голубая форма 114В - будет объявлено, что вы становитесь моим преемником на посту главы отдела рекламы Для начала вы будете получать пятьдесят тысяч. Соответственно увеличится число акций вашей премии.

- Благодарю вас, Лестер.

- Я надеюсь, первое, что вы сделаете, вступив в должность, - это найдете себе помощника, в котором, как в нас с вами, будет гореть священный огонь. Советую вам последовать моему примеру - прочешите агентства, найдите молодого Джонатана Джербера и воспитайте его, как в течение двадцати одного года воспитывал вас я.

День был пасмурный. Через стеклянный плафон не просачивалось ни лучика солнечного света. Джонатану показалось, что комната заполнена столбами тумана, сложенными штабелями, точно бревна на лесном складе. В полумраке, в мерцании теней то появлялось, то исчезало лицо Л. Лестера Лиса, свободно парившее в пространстве видение, лениво покачивавшееся, словно бочка на волнах покрытого туманом моря.

- Служить "Объединению" было таким счастьем, что я не считал годы, - сказал Джонатан. Он хорошо усвоил науку. Подобные заявления давались ему теперь без труда. Но тем не менее он был несколько ошарашен. - Неужели прошло столько лет? - спросил он.

- Да, сын мой, - ответил Лис. - И я уверен, что оставляю отдел в надежных руках. Вы поднимались на Тринадцатый?

- Да, сэр.

- А на Четырнадцатый?

- Конечно. Ведь вы так приказали.

Лис покачнулся С огромным трудом он собрал остатки изменявших ему сил.

- Прежде чем вы примете от меня должность, - замирающим голосом произнес он, - выполните еще одно дело, еще один последний ритуал. Вы должны познакомиться с нашим Президентом. Поднимитесь на Пятнадцатый.

И он поник на своем начальственном кресле.

- Лестер! - рванулся к нему Джонатан.

Очень медленно Лис воздел к потолку белый указательный палец.

- Пятнадцатый, - прошептал он и скончался.

Джонатан с нежностью закрыл за собой звуконепроницаемую дверь, которая отныне была его собственной.

- Мисс Теблейн, - сказал он, - вызовите, пожалуйста, управляющего. Мистер Лис навсегда покинул "Объединение".

Кабина появилась у двери лифта в то же мгновение, как он нажал кнопку, как будто известие о его возвышении проникло в темные глубины шахты по проводу звонка.

- На самый верх, - резко бросил он лифтеру, едва показав свой пропуск.

Замелькали маленькие лампочки: открылась дверь.

- Но ведь я же сказал, что мне нужно на самый верх! - с возмущением воскликнул Джонатан. Он был заведующим отделом рекламы; он получал в год пятьдесят тысяч; его время стоило "Объединению" слишком дорого, и он не мог допустить, чтобы его понапрасну тратил какой-то лифтер. - Ведь это Четырнадцатый, а не Пятнадцатый.

- Простите, сэр, но выше мы не поднимаемся, - сказал лифтер. - Обратитесь к охраннику.

- И обращусь! - рявкнул Джонатан.

Охранник уже стоял рядом: тот самый парень, который сопровождал его по директорским кабинетам.