Виртуальный свет   ::   Гибсон Уильям

Выглядела Джастин Купер лет на сорок с небольшим; ее темные, почти без белков, глаза глядели прямо на Райделла, но как-то странно, безо всякого выражения, было даже не понять, видит она его или не видит.

— Миссис Купер?

Миссис Купер дернулась, словно за задницу укушенная.

— Миссис Купер, а что это за штуки такие, в старых рамках, ну, которые вроде венков?

— Памятные венки. Юго-Западная Виргиния, конец девятнадцатого — начало двадцатого века.

Пусть, подумал Райделл, поговорит о своем товаре, может — в чувство придет. Он подошел к венкам и стал их рассматривать.

— Похоже на волосы.

— Конечно, волосы, — дернула костлявым плечиком Джастин. — А что же еще?

— Человеческие волосы?

— Конечно.

— Так это что же, волосы умерших?

Теперь он заметил, что волосы разделены на пряди, завязаны крошечными, на манер цветочков, узелками. Тусклые, неопределенного цвета волосы…

— Боюсь, мистер Райделл, что я напрасно трачу ваше время. — Джастин осторожно шагнула в его сторону. — Беседуя с вами по телефону, я находилась под впечатлением, что в вас… ну, как бы это получше сказать… больше южного.

— Что вы имеете в виду?

— Мы продаем людям не только товар, но и определенное видение. А также некий мрак, тьму. Готическую атмосферу.

Мать твою так и разэтак. Ну, точно, как та кукла резиновая из бюро, то же самое дерьмо собачье, чуть не слово в слово.

— Скорее всего, вы не читали Фолкнера. — Она резко взмахнула рукой, отмахиваясь от чего-то невидимого, пролетевшего, похоже, мимо самого ее носа.

(Ну вот, опять за рыбу деньги!)

— Нет.

— Как я и думала. Понимаете, мистер Райделл, я пытаюсь найти человека, способного передать ощущение этой атмосферы, этой тьмы. Самую суть Юга. Лихорадочный бред сенсуальности.

Райделл недоуменно сморгнул.

— К сожалению, вы не внушаете мне такого ощущения.

И снова — охота на невидимую паутинку. Или зеленого чертика?

Райделл взглянул на рентакопа, но тот ничего не видел и не слышал. Кой хрен, он там что, совсем уснул?

— Леди, — осторожно начал Райделл, — да из вас же торговый менеджер, как из моей жопы — соловей. У вас же совсем крыша съехала.

Брови Джастин Купер взлетели на середину лба.

— Вот!

— Ну что — вот?

— Краски, мистер Райделл. Жар. Сумеречная полифония, вербальное многоцветие немыслимых глубин распада.

Вот это, наверное, и называется «лихорадочный бред». Взгляд Райделла снова остановился на негрокойке.

— У вас же тут, думаю, и черные тоже бывают. Они как, не жалуются на такие вот штуки?

— Отнюдь! — сумеречная Джастин презрительно дернула плечиком. — Наши клиенты, в числе которых есть несколько весьма богатых афро-американцев, прекрасно понимают, что такое ирония. А куда им без этого деться.

Интересно, какая тут ближайшая станция метро — и сколько до нее тащиться, до этой «ближайшей»? А Кевину Тарковскому так все и объясним — не вышел я, значит, рылом. Хреновый я южанин, не южный какой-то.

Рентакоп открыл дверь.

— Простите, миссис Купер, но не могли бы вы сказать, откуда вы такая родом? — обернулся напоследок Райделл.

— Нью-Гэмпшир.

Дверь за его спиной закрылась.

— Долбаные янки, — сказал Райделл жестяному «порше». Любимое папашино выражение неожиданно заиграло свежими, яркими красками. Такое вот, давись оно конем, вербальное многоцветие.

Мимо прополз немецкий грузовик, длинный и суставчатый, словно гусеница. Только что не мохнатый. Райделл ненавидел эти машины, ходившие на растительном масле, — ну как это можно, чтобы выхлопные газы воняли жареной курицей?!



5

БЕССОННИЦА

Сны курьера состоят из обжигающего металла, вопящих и мечущихся теней, тусклых, как бетонные надолбы, гор. Склон холма, похороны.

Сироты лежат в пластиковых светло-синих гробах. Цилиндр священника. Первая мина была полной неожиданностью, никто не заметил, как она прилетела с бетонных гор. Мина пробила все — холм, небо, синий гроб, женское лицо.