Виртуоз танцверанды   ::   Силецкий Александр

И тогда я увидел Его. Все увидели, хоть и остались поначалу внешне безучастными... Нет, мне никто на него не указал - я признал его сам, едва он только появился на площадке. Что и говорить, он и вправду был великолепен! Легкость его движений поражала. Его тело изгибалось, вращалось, пружинисто взлетая над землей, он то нежно, с какой-то чарующей страстью приникал к своей партнерше, то в игре танца уносился прочь, рисуя в отдалении сложнейшие балетные фигуры, чтоб по одному ему только ведомой, но точно выверенной траектории вернуться в нужное мгновение назад. Не знаю, что за танцы исполнял он в этот вечер. По-моему, ни один толковый хореограф мира не взялся бы определить наверняка. Он просто двигался в такт музыке, каждую новую ноту, каждый аккорд, каждый всплеск мелодии сопровождая неожиданным, прекрасным жестом. Это была импровизация, но, боже праведный, какая!.. Порой даже казалось, что в своем движении он на какую-то секунду упреждает новый звук и что не он под музыку танцует, а она является на свет, творимая стихией танца. Другие как бы только подтанцовывали рядом, с восхищением следя за ним. Я был ошеломлен. Вот это красота! И где?! Случайно наши взгляды встретились и тотчас - снова разошлись. И тут вдруг словно обожгло мой мозг. Нет-нет, не может быть!.. Пустяк, дурацкая игра теней, мираж! Но я отчетливо осознавал, сам изумляясь неожиданно пришедшей мысли: Его я видел - прежде, и не раз. Встречался с ним. Но что это была за встреча!.. Крикливая, залитая солнцем площадь перед вокзалом, муравейник людей, настырное фырчание автомобилей, какофония гудков, визг тормозов, и среди всего этого - крошечный ларек, даже не ларек, а так, лоток, убогий с виду, где в беспорядке выставлены на продажу безделушки вроде глиняных свистков, лошадок, рыбок, сусальных кошечек-копилок, нескольких аляповатых замков из ракушек, каких-то ножичков и прочей чепухи, копеечной, но с трогательной непосредственностью, как бесценное сокровище, разложенной перед снующими людьми. А он, хозяин этого волшебного мирка, сидел на низком деревянном стуле, рядом положив обшарпанные костыли, и молча улыбался всем, и каждый раз, как только кто-то мимоходом останавливался у лотка, его глаза внезапно загорались, на лице рождалось выражение особой, беззаботной горделивости, и он широким жестом обводил свои богатства, приговаривая: "Эй, возьми ребенку! Дети есть? Другим возьми! Потом спасибо скажут, век не забудут точно говорю!". Но покупатель уходил, так и не взявши ничего, и тогда он снова погружался в размышления, ни на кого не обижаясь -- только молча улыбаясь всем, калека, маленький, тщедушный, казалось, сделавшийся частью этой площади за столько лет сидения на ней и оттого теперь привычно-незаметный, - люди шли, его не видя, а если видели и подходили, то все равно не покупали ничего. За редким исключением... Его я помнил очень хорошо.. Но ожидать такой метаморфозы!.. Остаток вечера был для меня испорчен сразу. Какое-то время я по инерции еще следил, как Он танцует, машинально отмечая все его безукоризненные па, однако ж вскорости такое бесполезное занятие для меня сделалось совсем невыносимым, и я пошел, как остолоп, бродить по территории турбазы. Теперь я хотел лишь одного: как только танцы кончатся, заговорить с ним непременно, уточнить все и - поставить точку. Потому что догадка моя была, в сущности, дикой, абсурдной - я это понимал. Едва музыка смолкла и народу пожелали "доброй нежной ночи", я бросился обратно к танцверанде. Он уже собрался уходить, вежливо кивая в ответ на восторженно-завистливые реплики туристов, и тут я загородил ему дорогу. - Прошу вас, - запыхавшись, произнес я, - это минутное дело... Всего один вопрос.