Владычица морей   ::   Синякин Сергей

А вот делить Яшенька не любил, а когда приходилось ему все же к делениям прибегать, то получалось у него это действие неправильным, со значительным остатком, который младший графский сынок неизменно откладывал в свою пользу.

Складывать азы и буки с ижицами Ивану тоже быстро наскучивало, и он объявлял, что не графское это дело - грамотам учиться, найдется-де кому при нужде грамотку прочитать. Яшка же и тут отличался разумностью и прилежанием. К девяти годкам бегло читал богатырские да волшебные сказки, собранные пономарем Глебо-Лопу-шинского монастыря Афанасием.

Мать, впрочем, любила обоих одинаково, замечая при том, что старшенький весь в отца: и силой, и статью, и упрямством бараньим, младшего же она видела на себя похожим - и красотой, и умом, и кротостью. Учила она братьев жить дружно, объясняя, что Бог поделил между ними достоинства по справедливости, что один дополняет другого, а следовательно, и держаться им надо вместе. В доказательство же приводила пример с прутиками - один сломала легко, а веник не осилила. Оборотясь к детям, спросила, какой из этого следует сделать вывод.

Старший Иван простодушно ответил, что ежели кашу есть добросовестно да ежедневно гирями помахивать, то можно и веник осилить, а в доказательство веник маменькин без труда надвое переломил. Смышленый Яшенька радостно закричал, что он тоже все понял из маменькиного поучения, а именно - ежели одним разом веник не осилить, то следует веничек расплести и с каждым прутиком в отдельности разобраться. Это он и продемонстрировал матушке с лукавой усмешкой.

Мать рассердилась и обоих мальцов за вихры оттаскала, леденцовых петушков лишила и лишь потом объяснила, что имела в виду иное, а именно - ежели каждого поодиночке сломать можно, то веником держаться надежнее.

Поскольку Яшенька к материнскому поучению поближе был, то своего петушка он таки получил. Простодушный Иван вывел из материнского поучения, что держаться надо вместе во всем и всегда. Леденцового петушка он у Яшки отобрал и разделил по справедливости - себе оставил хвост и голову, а братцу - палочку, на которой леденец держался. Яшенька, впрочем, не долго огорчался: палочку ножиком поделил на четыре зубочистки и сразу после обеда поменял в людской на пряник медовый, каковым и утешился. Правда, Иван и тут попытался справедливость навести, но Яшенька убедительно доказал братцу, что пряник им заработан личным трудом да хитростью, а не получен от матушки, а потому Иван на него никаких прав не имеет. Пока старший брат о словах младшенького размышлял, от пряника остались лишь крошки, на которые и петух не позарился бы, а следовательно, и весь предмет спора пропал.

Разнились братья и при ловле рыбы на уду. Иван насаживал червячка небрежно, торопился дернуть уду при каждом робком движении поплавка, а потому чаще, чем ершиков и бойких окуньков, вытягивал из воды голый уже крючок. Яша рыбалкой был осторожным и раздумчивым, червячка на крючок уды насаживал бережно и усердно, при поклевке не терял выдержки, ждал, когда поплавок пойдет в сторону или вообще под воду нырнет, и вытаскивал крутолобых сазанчиков да худосклых подлещиков. Иван на удачи брата злился, беспрерывно менял места, но к успеху это не приводило, и тогда Иван, хватив удой о камыши, объявлял, что не дворянское это дело - холодной рыбьей кровью пробавляться, брался за лук и отправлялся в лес, где метко стрелял ворон, коих гордо обзывал фазанами. Правда, добыча обоих распределялась одинаково: рыбки Якова шли толстой и дородной, а оттого медлительной в движениях кошке Мурке, а Ивановы "фазаны" делились не без драки между многочисленными дворовыми собаками.

Иногда они по мальчишескому обычаю лазали в погреба, где пока еще воровали только варенье.