Волшебный меч   ::   Авербух Наталья Владимировна

Куда девалась её быстрая, отрывистая речь, подростковые словечки… До меня наконец дошло, что я разглядела через полузакрытые веки на лице подростка: куда-то исчезли все серёжки с её лица, остались только в ушах. Девочка решила взрослеть? Волосы, впрочем, так и остались трёхцветными.

– Не понимаю, почему…

Я закрыла глаза и погрузилась в усталое забытье. Этим двоим есть что сказать друг другу… Да и очень хочется надеяться, что Сува всё-таки не будет пинать ногами спящую, когда Горей расскажет о якобы возложенной на него охранной миссии. Похоже, этот парень ей не безразличен…

– Хон! - услышала я над своей головой требовательный девичий голос. - Хон, твоя мерзавка нарочно подставила Горея, чтобы его убили вместо неё! Да Хон же!

– Спасибо, дорогая сестричка, - с едва заметной иронией ответил Хон. - Ты так тепло меня встречаешь, что я готов прослезиться от радости.

– Хон! - Голос из требовательного превратился в испуганный. - Что с тобой?! Ты… ты дрался?!

– Разумеется, нет. - Сува облегчённо вздохнула. И напрасно, потому что её брат продолжал: - Я совершенно случайно оказался залит кровью с головы до ног, изранен и зверски устал.

– Хон!

Я, наверное, снова уснула (ментальное воздействие на чужой разум через меч истощило меня полностью), потому что, когда я открыла глаза, ни Хона, ни Горея не было. Да и обстановка вроде сменилась: я полулежала в кресле в "столовой" моих покоев. А до того вроде на полу… неизвестно где. Одно не изменилось: Сува.

– Ты… - в лучших театральных традициях здешнего общества прошипела девочка. - Горей мне всё рассказал. Зачем ты это сделала?

– Что? - Я была не в том настроении, чтобы ругаться или оправдываться. Всё равно Сува не сможет мне сказать ничего, что бы ни говорила моя совесть.

– Зачем ты его обманула? Ты ведь знаешь, что я никогда бы…

– Во-первых, - перебила я, - не знаю. Я увидела его первый раз в оружейной, где он присутствовал в отряде убийц твоего брата и тебя самой. Ты осталась жива только благодаря нашей предусмотрительности. Во-вторых… милая девочка, когда ты будешь лежать связанная на полу и ждать, когда тебя придут убивать или допрашивать, а единственный, кто мог бы проявить хоть капельку участия, собирается уходить, даже не развязав тебе руки… Вот тогда и посмотрим, хватит ли у тебя благородства остаться на верную смерть или безумие, отпустив последнюю надежду восвояси.

– Но… почему?

– Во-первых, ваша культура вообще не альтруистична. Вы всё делаете за что-то. А во-вторых, он слишком волновался за тебя, чтобы думать о ком-то ещё.

– И ты это использовала, - прозорливо отметила Сува.

– И я это использовала, - согласилась я. - После того, как он допустил твою "смерть", он чувствовал себя настолько виноватым, что ради одного только взгляда положил бы голову. А тут такой шанс отличиться…

– Знаешь, кто ты после этого? - вспылила девочка.

– Последняя гадина, знаю. Но, видишь ли, жизнь для меня оказалась чуточку важнее.

– Да ты!…

– Зато, если бы не это, вы никогда бы не объяснились. Ведь он тебе тоже нравится?

– Да какое твоё дело?! - взвилась Сува.

– Ну, ты же доставала меня бестактными вопросами.

– На которые ты не ответила.

– А тебя никто и не заставляет отвечать. Всё и так видно.

Сува сникла.

– Какое ты всё-таки мерзкое, зловредное существо. А Хон ещё не велел тебя трогать.

– То, что другой человек наговорил тебе кучу гадостей, ещё не причина его убивать. Иначе людей на свете не останется.

– Без кого-то мир точно не обеднеет.

– Ваш мир - может быть. Но, знаешь, милое дитя, мне кажется, ты не так сердишься за то, что я обманула и использовала Горея, сколько ревнуешь, - стервозно предположила я.

– Ты… дрянь!

Я мерзко расхохоталась.

– Ребёнок, да нужен мне твой мальчишка! Забирай ты его себе с потрохами, мне-то он на что сдался?

– Когда есть Хон.