Ну и наломали вы дров, инспектор   ::   Эксбрайа Шарль

Однажды в плену немцы приказали Ларри отобрать среди своих товарищей группу для опасной работы, и ни один человек из этой группы не выжил. С тех пор он уклоняется от всякого ответственного поста. У "Смита и Брауна", где Ларри очень ценят, он мог бы достичь высоких должностей. Но всегда отказывается от предложений такого рода, предпочитая место, где бы он работал один и никем не распоряжался.

- Представляю... Ну а дома?

Губы миссис Гендерсон искривила жалкая улыбка.

- В семейной жизни это самый покладистый человек, и, хотя у нас двадцать лет разницы в возрасте, именно я все решаю... Нет, отнюдь не потому, что люблю командовать, но надо же кому-то... правда?

- Очевидно. А вы никогда не пытались... вернуть его, в конце концов, к более здравому взгляду на жизнь?

- Еще бы! И не один год, но безуспешно. Ларри очень любит меня, у меня нет оснований в этом сомневаться. Да и я сама сильно привязана к нему. Но это скорее материнское чувство, нежели супружеское. Ларри работает. Прямой, честный, чистосердечный... он, однако, избегает всего, что могло бы его связать, возложить на него любую ответственность. И при этом очень упрям. Если он вбил что-то себе в голову, переубедить его невозможно.

- Прекрасный портрет, миссис Гендерсон... ну а как внешне выглядит ваш муж?

- Его очень трудно описать... Словно внутренняя безучастность сказалась на его внешности. Никто не замечает Ларри. В окружении людей он как будто исчезает, сливается с толпой. Вы понимаете, что я имею в виду?

- Очень хорошо.

Мортлок едва не сказал посетительнице, что в этом отношении она напоминает своего мужа, если не считать глаз. Внешность миссис Гендерсон тоже не запоминалась.

- Я полагаю, вы пришли к нам не для того, чтобы описать душевный разлад мистера Гендерсона: мы в Скотленд-Ярде - не психиатры.

- Я боюсь, сэр... Я разрываюсь между желанием увидеть преступника наказанным и страхом за жизнь своего мужа.

Внезапно Крис заметил, что миссис Гендерсон плачет. Она не всхлипывала, не рыдала. Отчаяние было сдержанным, как и сама личность учительницы из Уотфорда. Сьюзан не приучила Мортлока к подобной кротости. Стоило закрыть глаза, чтобы вновь услышать ее крики, брань, угрозы. Женщины вроде миссис Гендерсон как будто излучают умиротворение. Перед этой возвышенной печалью инспектор совершенно растерялся. Может быть, ему следовало подняться и ласково похлопать миссис Гендерсон по плечу, выразив таким образом сочувствие, но он не посмел и ограничился словами:

- Ну же, миссис Гендерсон... полноте! Прошу вас, пожалуйста, миссис Гендерсон...

- Извините меня, сэр, - с видимым усилием заговорила учительница. - Это от смущения... Вообще такое - не в моих привычках. Но я дошла до крайности... и даже не сплю. Вот уже две ночи...

- Может быть, вы спокойно расскажете, что вас тревожит?

- Постараюсь... Мой муж давно работает у "Смита и Брауна" и может сам выбирать себе "охотничьи угодья" - так он называет районы, закрепляемые за торговыми агентами. Ларри родом из Лидса, поэтому и остановил свой выбор на Йоркшире и Ланкашире. Он отправляется каждый вторник утром и возвращается в пятницу или рано утром в субботу.

- Не очень веселая жизнь для вас?

Бледная улыбка промелькнула на ее губах.

- За десять лет, что мы женаты, я уже привыкла. Месяц, а может быть, недель пять назад, Ларри вернулся в субботу с большим опозданием. И его явно что-то глубоко потрясло. Обычно мы по субботам после полудня делаем покупки. На этот раз муж отказался сопровождать меня. И за время моего отсутствия выпил почти целую бутылку виски. А он практически никогда не пьет... Я ничего не стала говорить... Так уж устроен Ларри, он доверится вам, только если сам этого пожелает. Я просто ждала. Это был ужасный вечер.