Объект ликвидации   ::   Байкалов Альберт

– Но если вам угодно, то можете называть его так. После того как этот человек выполнит свою миссию, у него наступит лакунарная амнезия. В целом Виссар будет здоров, но не сможет назвать своего имени, когда родился, откуда он. Все, что наш подопечный будет делать до этого момента, а этот промежуток времени я называю период забытья, он будет даже бояться вспомнить. Такой результат дадут не только наркотики и нейролептики, но и семантическое воздействие. В руки ФСБ попадет обыкновенный овощ.

– Проще убить после выполнения им задания, чем тратить столько сил на одного человека.

– Не совсем согласен, – Фролов выдержал паузу, вызванную тем, что пришлось перепрыгнуть с камня на камень. – Вы же сами сказали: задачу он будет выполнять в центре Москвы. Кто же в него стрелять будет, да еще в разгар праздника? К тому же, чтобы сделать из него хорошего исполнителя, также нужно время.

Они шли по тропинке вдоль ручья около часа. Виссар несколько раз останавливался. Хмурил лоб, шарил по земле взглядом. В этих случаях Фролов делал ему, как он выражался, «коррекцию», и тот продолжал движение.

Наконец впереди, за лишенными листьев деревьями, появились развалины домов.

Виссар почти бежал. Грузный Фролов едва поспевал за своим подопечным.

Они вошли на пустынную улицу. Справа и слева руины. Легкий ветерок носил между ними мусор.

Дойдя до середины, повернули влево и немного поднялись в гору. Когда-то здесь был сад.

Между деревьями замаячил вход в строение, больше напоминавшее землянку.

Виссар расправил на одежде складки и постучал в двери. Потом осторожно открыл их и вошел внутрь.

– Все, – Фролов скривился в брезгливой улыбке.

– Что? – не понял Нусон.

– Помните, я говорил, что блокирую память неприятными воспоминаниями?

– Ну да, конечно, – часто закивал англичанин.

– В этой землянке живет парализованная старуха. Ей около ста лет. Мы специально не даем ей умереть. Она нужна для того, чтобы тот же Виссар не смог вспомнить местонахождения лагеря и то, что с ним здесь происходило. Это и есть неприятные воспоминания. Сейчас он занимается с ней любовью.

– Что?! – не веря своим ушам, Нусон подкрался к окошку и заглянул внутрь.

Стоя на коленях перед заправленной грязным тряпьем постелью, раздетый догола, Виссар целовал и гладил почти черные колени полностью обнаженной бабки. Это существо, в котором едва теплилась жизнь, походило на мумию. Она открывала и закрывала беззубый рот, пытаясь кричать, но пускала пузыри, а он ничего этого не видел.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, англичанин бросился прочь. Добежав до остатков изгороди, он упал на четвереньки, и в тот же момент все содержимое его желудка исторгнулось на землю.

– Никогда не видел ничего ужасней, – простонал он. – Секс с трупом…

– А представьте, что будет с этим горцем, если вдруг случится чудо и кто-то вернет ему память. Он сойдет с ума от содеянного. Поэтому не только наши технологии, но и его собственный мозг будет блокировать это событие. Сейчас у него закрыт доступ к собственному «я» и искусственно создан идефикс: сбить девятого мая самолет.

– Ты сказал: «Представьте, что будет с горцем, если вдруг случится чудо», – неожиданно вступил в разговор все это время молча наблюдавший за происходящим инструктор. – Поверь мне, я давно работаю с этими людьми. Так вот, мне представлять не надо. Он не сойдет с ума. По крайней мере, до тех пор, пока не найдет тебя и не отрежет все, что растет из туловища.

От этих слов Фролов побледнел, но промолчал. Галина прыснула со смеху.

Спустя полчаса двери со страшным скрипом распахнулись и перед взором ожидавших конца кошмара предстал Виссар. Он был мокрый от пота. Его трясло от возбуждения. Взгляд широко открытых глаз был бессмысленным.