Время колесниц   ::   Чистов Дмитрий

Быть может, у какого-нибудь грязного и неумытого отшельника с горного хребта Кайшанг мудрости на кончике ногтя больше, чем в косматой башке старины Ллуда. Кстати, стоило бы тебе обратить внимание и на собственные ногти!

Бринн бросил недоуменный взгляд на свои руки:

— О Ллуд, но почему полученное даром Знание бесполезно?

— Да потому, глупец, что всё приобретённое без усилий никогда не станет истинно твоим! — Дедушка закрыл глаза и сложил руки на животе, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена. Пронизывающий полярный ветер трепал его седую шевелюру, придавая неподвижной фигуре на вершине скалы весьма величественный вид.

Спустившись вниз с каменного пика, Бринн двинулся в обратный путь. Встреча с Ллудом не оправдала его ожиданий. Тот предпочёл отделаться от навязчивого юнца парой туманных афоризмов и ровным счётом ничего ему не прояснил.

Где бы ни пролегала дорога Бринна — по утёсам ли, меловым холмам, бескрайним степям, — на ходу он размышлял о речах старого Ллуда.

«Знание можно отыскать повсюду, — бормотал он себе под нос. — Как странно! Что значит — повсюду? Есть ли истинная мудрость внутри трухлявого пня? А может быть, оно заключено вон в том замшелом камне? Или же в чёрной сосне, разбитой ударом молнии? В птицах? Лесных зверях? В преодолевающем пороги осетре?» Подобные мысли не давали Бринну покоя. Везде искал он подтверждения дедушкиным словам — и не находил ровным счётом ничего.

* * *



Так странствовал Бринн по лесам и долинам, переваливал через горные хребты и переходил вброд реки. Неутомимо покрывал он лигу за лигой, отделяющие одно людское поселение от другого, — ибо Бринну от рождения не была ведома усталость. Повсюду: в деревеньках земледельцев, в укреплённых валом да деревянным тыном посёлках, в становищах скотоводов — жители в равной мере настороженно встречали незнакомца. Когда же Бринн начинал задавать вопросы, в услышанном от него люди находили подтверждение своим подозрениям.

Довольно часто его пытались убить; Бринн скоро привык к этому и не обижался. Иные относились к пришельцу миролюбиво, и тогда он подолгу жил на одном месте, по мере сил и умения помогая по хозяйству. Весной с крестьянами засевал полбой поле, летом пас отары овец на высокогорных лугах, осенью острым серпом с обсидиановыми вкладышами жал рожь. Женщины маленького племени из затерянной в горах долины научили его, как печь из ржаной муки вкусные лепёшки. Эта еда пахла дымом и была на изломе темна, словно древесная кора. Бринн жил с людьми и терпеливо учился тому, чему они могли его научить, — своей нехитрой науке жалкого существования. Однако если он спрашивал людей: «где отыскать Знание?» — те лишь смеялись в ответ. И только однажды, когда его вопрос услышал престарелый вождь степного стойбища скотоводов, то ответил пословицей: «Болг мудрость продаёт втридорога, а смерть отдаёт даром».

— Поведай мне, где найти этого Болга, а я уж сам узнаю у него цену Знания! — попросил Бринн старика.

Тот только рассмеялся и предположил, что его собеседник сам хорошо знает место обитания Волга:

— Воистину, легко тебе будет найти его! Что может быть проще, чем отыскать середину мира?

Бринн согласился со стариком: действительно, что может быть проще? И снова отправился в путь.

Долго ли, коротко ли, дошёл он до самой середины мира и отыскал там край, в котором жил Хранитель Мудрости. Как вскорости обнаружилось, тот не любил незваных гостей: над окрестными горами собрались чёрные тучи, небо разорвали ослепительные молнии, а грохот разнёсшегося грома был подобен звуку сотен тысяч военных барабанов из бычьей кожи. Бринн не обратил на весь этот фейерверк ни малейшего внимания. Как ни в чём не бывало он продолжал брести по дну узкого извилистого ущелья, ведущего в заветную долину.