Время против времени   ::   Абрамов Александр

- И я рассказываю Мартину об инциденте с простреленной шляпой. - Значит, пора ехать в Город,- говорит Мартин.

- На твою сдачу с пирожка? А дальше? Будем откладывать подаяния Фляшона?

- Мы не вернемся к Фляшону. У нас с тобой уже пятьсот франков плюс остаток после покупки пирожка и двух шляп. - Играл?

- Да еще как! Мне всегда чертовски везет за карточным столиком.

- А если б на шулеров нарвался?-спрашиваю я.

- Бросил бы после второго или третьего проигрыша. Ведь начали-то по маленькой. Не пошла бы карта - значит, не пошла. Да и ребята на шулеров непохожи. Либо старатели с рудников, либо здешние скотоводы.

- Что же будем делать?

Мартин загадочно усмехнулся.

- Возьмем билеты на "Гекльберри Финна".

Глава III

"ГЕКЛЬБЕРРИ ФИНН"

В воскресенье в десять утра по местному времени мы с Доном, прижатые к борту самой высокопоставленной в буквальном и переносном смысле пассажирской палубы парохода, молча наблюдали церемонию отплытия. Мы были одеты специально для "высокопоставленной" палубы: Дон в новенькой клетчатой куртке с красным платком на шее, я - в скромном синем сюртуке и светло-сером цилиндре с твердыми, как железо, полями. Переодеться пришлось потому, что ничего, кроме каюты первого класса, мы в кассе купить не смогли: все билеты были проданы еще накануне.

Ключи нам выдал стюард, не очень уважительно нас встретивший: видимо, наше новое платье все же не соответствовало "высокопоставленной" палубе парохода. Да и багажа у нас не было, так что не знаю, за кого он нас принял: за гастролирующих шулеров или охотников до серебряных слитков, только вчера еще погруженных в трюм парохода. Мы видели эту погрузку. Два ряда полицейских с автоматами выстроились на причале вплоть до трюма. Между рядами другие полицейские, уже без оружия, тащили один за другим небольшие, но, видимо, нелегкие ящики со слитками серебра. Полицейских было действительно много, и в своих зеленых мундирах они скорее походили на солдат: выправкой и четкостью движений, которой, кстати, могли позавидовать даже профессиональные грузчики.

Сейчас их на пароходе не видно, но поскольку на кормовую палубу, где находится верхний люк "серебряного" трюма. никого не пускают, значит, и здесь их целый отряд. Я дохожу до кормы, где рыжий матрос в тельняшке преграждает мне путь: "Дальше нельзя. Запрещено". И я покорно бреду назад вдоль борта, рассматривая гуляющих пассажиров. Ни одного типа, подобного посетителям салуна "Веселый петух" или моим коллегам по разноске мешков на причале. Женщины в длинных шелковых платьях и соломенных капорах с цветными бантами у подбородка, мужчины в аккуратных, как у Мартина, курточках или цветных сюртуках, как у меня, только из лучшей материи и лучше сшитых. На ногах или узкие шевровые ботинки, или длинные шнурованные башмаки, какие до сих пор носят в Канаде и северных штатах Америки. Один старый джентльмен, прогуливающийся с красивой девушкой в голубом платье, посмотрел на меня слишком внимательно. И опять мне показалось, что это неспроста, хотя я и был совершенно уверен в том, что мы до сих пор никогда и нигде не встречались. Вероятно, сбит с толку моим сходством с каким-то своим знакомым, подумал я.

Мартина я нашел в каюте. Он уже лежал на верхней койке и дымил сигаркой явно местного производства. Мое же внимание привлекла древность каюты. Изношенная обивка - вот-вот рассыплется шелк, древние, хотя и начищенные до блеска медные ручки, истертый коврик под ногами.

- Давненько ходит старина "Гек" - говорю я.

- У них есть и винтовые суда,- добавляет Мартин.- Ходят до Филера -их нефтяного центра на юге - и каких-то островов в океане. Некоторые уходили и дальше, но не вернулись. А вернувшиеся так и не обнаружили других континентов. Не обнаружили их и парусники.