Все вы зомби   ::   Хайнлайн Роберт

- Никогда не слыхали о враче-шотландце, которая была женщиной до тридцати пяти лет? А потом ей сделали операцию, и она стала юридически и анатомически считаться мужчиной? Он женился, и у него все было в порядке.

- А какое это имеет отношение ко мне?

- Самое прямое. Вы мужчина. Я попыталась сесть.

- Что?

- Не надо так волноваться. Когда я вас вскрыл, то внутри обнаружилось черт знает что, Я послал за главным хирургом, пока извлекал ребенка, и мы тут же, не отходя от стола, обсудили ваш случай. А потом несколько часов работали, спасая то, что можно. У вас оказалось два полных набора органов, оба недоразвитые, но женские развились в достаточной степени, чтобы выносить ребенка. В дальнейшем они все равно оказались бы для вас бесполезны, поэтому мы их удалили и переделали все таким образом, чтобы вы далее развились в мужчину. - Он ободряюще положил на меня ладонь. - Не волнуйтесь. Вы еще молоды, кости примут новую форму, мы проследим за гормональным балансом - и сделаем из вас прекрасного молодого мужчину.

- А что станет с моим ребенком? - заплакала я.

- Ну, выкормить вы его все равно не сможете, молока у вас не хватит даже на котенка. На вашем месте я ее стал бы забирать девочку... лучше, если ее удочерят.

- Нет!

- Решать вам, - пожал он плечами, - вы ее мать... вернее, родитель. Но сейчас на этот счет не волнуйтесь" сперва нужно привести в порядок вас.

На следующий день мне позволили увидеться с ребенком. Ее приносили ко мне каждый день - я старалась к ней привыкнуть. До тех пор мне не доводилось видеть новорожденных, и я понятия не имела, как ужасно они выглядят - дочка напоминала мне оранжевую обезьянку. Постепенно во мне созрела холодная решимость научиться правильно с ней обращаться. Но через четыре недели все это перестало иметь значение.

- Вот как?

- Ее похитили.

- Похитили?

Мать-одиночка едва не опрокинул бутылку, на которую мы спорили.

- Сперли... слямзили прямо из детского отделения! - Он тяжело дышал, - Что бы ты почувствовал, если бы у тебя украли последнее, ради чего стойле жить?

- Тяжелый случай, - согласился я. - Дай-ка я тебе еще налью. И что, никаких следов?

- Полиция так и не нашла, за что ухватиться. Некто пожелал посмотреть на девочку, назвался ее дядей. Сестра ненадолго отвернулась, а он схватил ребенка и вышел,

- А как он выглядел?

- Нечем не примечательный мужчина, самое обычное лицо, как у тебя или у меня. - Он нахмурился. - Думаю, то был ее отец. Сестра божилась, что на вид он был средних лет, но он наверняка загримировался.

Кому еще понадобилась бы моя девочка? Иногда на такую подлость решаются бездетные женщины - но мужчине-то это зачем?

- И что с тобой было потом?

- Одиннадцать месяцев в этой паршивой больнице и три операции. Через четыре месяца у меня начала расти борода; перед выпиской я уже регулярно брился... и более не сомневался в том, что стал мужчиной. - Он кисло улыбнулся. - Даже стал заглядывать медсестрам за вырез халата.

- Что ж, - заметил я, - похоже, ты перенес эта вполне успешно. Посмотри на себя теперь - нормальный мужик, зашибаешь неплохие бабки, никаких особых проблем в жизни. А у женщин жизнь легкой не назовешь.

Он зло сверкнул глазами.

- Много ты о женской жизни знаешь!

- Даже так?

- Не доводилось слышать выражение "загубленная женщина"?

- М-м-м-м, да. Много лет назад. Сейчас оно почти потеряло смысл.

- Моя жизнь была загублена так, как может быть загублена только жизнь женщины. Эта сволочь загубила ее так, что дальше некуда - я перестал быть женщиной... и не знал, как быть мужчиной.

- Наверное, пришлось приспосабливаться.

- Ты даже представить не сможешь, чего мне это стоило. И дело даже не в том, чтобы научиться Правильно одеваться или заходить в нужную кабинку туалета - это я освоил еще в больнице.