Встречный катаклизм   ::   Березин Федор

Зато он видел, как из тумана вынырнули родные "Томкеты", и видел, как они произвели недолгие выкрутасы - акробатический этюд с опасным финалом. Видел этот финал - короткие вспышки и темные облачка плесени. Были "Ф-14" да сплыли, А потом он нырнул в белесый туман. А еще позже - в обрезанные ножницами тумана морские просторы, и стало холодно. И стало нужно делать только одно - плыть.

И длилось все очень долго, и он все плыл. Не для того, чтобы куда-то добраться: он что, Тур Хейердал - пересекать океаны? Так, дабы согреться. Согреться да отвлечься. Потому что странные мысли лезли в голову, оплескиваемую соленой водицей.

А испугался он только раз. Серьезно испугался, гораздо больше, чем перед попаданием в самолет российских ракет. Это когда из тумана, из обрезанного горизонта теперешнего бытия, выползла чудовищная, черная стена железа. Она длилась вширь, обоими концами теряясь в никуда, и длилась вверх, загораживая невидимое небо. И сердце забилось чаще, и он уже собрался пустить в верхотуру сигнальную ракету из непромокаемого контейнера. Собрался зажечь шашку-дымовуху, но что-то сдержало, хотя что это могло быть - такое гигантское и движущееся, кроме родного тела авианосца "Рональд Рейган"? Цвет, цвет корпуса - вот что заставило замереть, пожалеть о красной, вызывающей раскраске самонадувающегося спасательного жилета. А стена шла и шла мимо, в каких-то десятках метров. И там, наверху - задирая голову, он уже различал край, - там не было людей, правда, даже если бы захотел, он бы не увидел их отсюда.

Он очухался, когда закачался на искусственной волне, такой большой, что задавила беспокоящие его природные образования, и ветер стих, остановленный левиафанским корпусом. И тогда Ричард Дейн закричал, призывая громадину остановиться, обратить внимание на тонущую, желающую жить букашку. Он кричал долго. Порой ему казалось, что кто-то там отзывается на его старания и сейчас ринется в небо вертолет-спасатель. Но случилось иное: сверху свалился, выпрыгнув из ниоткуда, рев садящегося на палубу самолета. Мелькнул и растаял, рубанув воздух, убил все на свете звуки в округе.

И Ричард Дейн остановил свой крик-мольбу, свою СОС-импровизацию, свои попытки зажечь капсюль не от звона в перепонках - он четко разглядел опознавательные знаки на крыльях "МиГа". Это были знаки давно похороненной страны, существующей в истории, а не в реальности. Это были опознавательные знаки с серпом, молотом и красным кумачом. Это был не российский авианосец, это было гораздо хуже.

Если бы Ричард Дейн мог нырнуть, он бы сделал это, но ему очень мешал спасательный жилет.

6 Бумажная рутина

Роман Владимирович Панин все еще пыхтел над документами, когда дверь его кабинета открылась.

- Да? - поднял он голову, в душе радуясь возможности отвлечься.

Явился непосредственный начальник, майор Воронкевич.

- Садись, Роман, - махнул рукой начальник следственной группы. - Ну, что там у нас с этой водярой?

- Разбираемся помаленьку, Иван Денисович. Да, в общем, ничего особенного, не научились еще наши доморощенные Аль Капоне слишком хитро прятать концы в воду.

- Лады.

- Вот, взгляните, я тут вчерне набросал схемку отмывания денег.

Воронкевич поморщился:

- На бумаге? А компьютер на что?

Воронкевич наклонился над столом. Некоторое время они обсуждали проблему, хотя майор больше слушал.

- Ну что же, - поднял он в конце концов голову, - правдоподобно. А теперь вот что, Роман Владимирович. Перенеси-ка все это в файл. И все свои идейки по этому поводу туда же. Ведь надоела тебе эта рутина до жути, верно?

- Надоела, Иван Денисович, что говорить, но ведь кто-то должен?

- Правильное направление для вырабатывания силы воли, - хмыкнул Воронкевич.