Выкуп за Ретифа   ::   Ломер Кит

— Пошли, Ретиф, — сказал Маньян, ставя ногу на ступени лестницы. — Все равно с толпой бороться нет смысла, это вам не разгневанный шеф нашей миссии.

Отпуская воротник лумбаганца, Ретиф сказал:

— Да, да, Инарп. Даже после того, как мы познакомились со здешними настроениями, мы называем нашу миссию миссией. Возвращайтесь к своим нанимателям и скажите им, что мы, земляне, имеем привычку все-таки приходить на помощь, когда нас зовут.

— Вы, иноземцы, — народ со странностями, — проговорил Инарп и в следующую секунду растворился в темноте.

— Эй, Ретиф! — тоном упрека заговорил полковник. — Нам следовало задержать этого мерзавца и не выпускать до тех пор, пока мы не выясним все детали этой его «паршивой затеи».

— Мне кажется, что будучи на свободе, он нам больше пригодится. — С этими словами Ретиф вытащил откуда-то визитку, одолженную у лумбаганца из кармана: — Таверна «Почки и наковальня», улица Дакойт, двенадцать, — прочитал он.

— Я знаю, где это, — сказал полковник. — Это отвратительный притон около скальповых полей. За рюмку араки там снимут голову с кого хочешь.

— Место свиданий, — задумчиво произнес Ретиф.



2

Маньян и Ретиф оказались в числе последних, поспевших к длинному столу в конференц-зал. Они занимали свои места, сопровождаемые укоризненными взглядами выпуклых глаз посла Паунцрифла. Он сидел во главе стола рядом с миниатюрным Джитом, который здесь на Лумбаге, отправлял сразу две должности: посла с планеты Гроа и генерального председателя лумбаганской Комиссии Мира.

— Итак, если все мы готовы, — начал его превосходительство, — я…

— Секундочку, Гарвей, если позволите… — заговорил вдруг Джит своим обычным голосом — шепотком с придыханием. Так у гроасцев были устроены голосовые связки. — Сегодня моя очередь председательствовать на совещании. Так что, если вы не возражаете…

— Что такое?! — хрипло пролаял Паунцрифл. — Очередная маленькая шутка? Чудесно, все смеются, господин посол! Теперь, как я уже сказал…

— Смотрите-ка! Он все еще не понимает! Старина, передайте сюда молоток, и я продолжу совещание. — С этими словами Джит дернул микрофон на себя. — Так вот, друзья… — попытался он начать.

— Слушайте меня, Джит! — взревел землянин. — Вы прекрасно знаете, что сегодня утром я уступил вам место и в лифте и за завтраком: я отчетливо помню, что вам подали меню тогда, когда с моего стола даже еще крошек не стряхнули!

— Это не считается, — решительно возразил Джит и закрепил микрофон напротив своего места. — Сегодня я хотел бы узнать, каков прогресс в наших усилиях водворить на Лумбаге расовое равенство. — Его усиленное микрофоном шипение оглушительно разнеслось по залу, не оставив в тишине ни единого укромного уголка.

— …уж не говорю о том, как ловко вы подмаслили держателя автостоянки, чтоб вам перекрасили гараж раньше меня. — Возражение Паунцрифла перекрыло даже технические возможности микрофона.

— Каков же прогресс в наших усилиях облагодетельствовать статусом некомбатантов несчастных аборигенов этого забытого богом и погруженного во мрак мира? — невозмутимо продолжал Джит. — Конечно, не обижая их. — При этих словах он небрежно поприветствовал двух присутствующих на совещании наблюдателей-лумбаганцев, сидевших в дальнем конце стола в своих причудливых утыканных бусинами одеяниях. Те так же небрежно ответили на приветствие. У них были каменно-непроницаемые лица, и невозможно было понять, что у них на уме. К тому же они соблюдали абсолютную тишину, расположившись своими грузными телами в мягких креслах.