Щит побережья   ::   Дворецкая Елизавета

Поразмыслив с семьей и дружиной, Гудмод понял, что на месть Вальгарду он не имеет права и искать ее — навлечь на себя позор. Но выдать убийце брата такое огромное богатство было бы слишком досадно, и кто угодно вывернулся бы наизнанку, лишь бы этого избежать.

Оддхильд хозяйка молча сидела в середине женского стола, но взгляд, который бросил на нее муж, явно просил поддержки. Перестав рыдать, Оддхильд точно рассчитала, как им вести себя дальше.

— Но не было оговорено и того, что смерть освобождает от уплаты, — заметила Мальгерд хозяйка. Она тоже прикинула заранее, за кем в этом деле какие права. — Ведь Вальгард одолел, с этим никто не будет спорить. Значит, наследники должны выплатить ему его долю. Разве ты не так считаешь, хёвдинг?

— Ты верно сказала! — подавляя вздох, согласился Хельги.

Острым ножом была для него необходимость спорить с ближайшим соседом и надежнейшим другом, но избежать спора было невозможно. Вальгард принят в его доме, назван членом дружины, а значит, Хельги обязан защищать его выгоды как свои собственные. Иначе скажут, что он отступился от своего человека, а это никому не прибавляет чести.

— Значит, ты думаешь, что я еще должен приплатить убийце моего брата? — возмущенно рявкнул Гудмод и стукнул кулаком по столу, так что посуда испуганно звякнула. — Этому убийце! Разбойнику! Его надо гнать из страны! Пусть убирается к себе на Север! У меня он тухлой селедки не получит!

— Ты нарушаешь уговор, которому были свидетелями все люди! — Хельги обвел рукой тесноватую гридницу осиротевшей усадьбы, плотно забитую соседями.

— Есть же такой закон! — вставил Хринг Тощий. Все с готовностью обернулись к нему: мнение соседей колебалось, как весы, и общий слух с жадностью ловил доводы, которые помогут одной чашечке перевесить. — Поединком можно отбить хоть все имущество, сколько есть! Были даже люди, которые хорошо разбогатели на этом! И никогда жизнь проигравшего не засчитывалась…

— Были такие люди, да! — резко крикнула со своего места Оддхильд хозяйка, не в силах больше молчать. — И они собирали неплохое богатство, верно! Но только ни у кого это не продолжалось слишком долго! Никто из них не умел вовремя остановиться! А на каждого сильного рано или поздно сыщется сильнейший! Жадность не знает меры, но в конце концов пожирает сама себя!

— Закон не на вашей стороне! — Хельги хёвдинг развел руками, точно просил прощения. — Но вам не на что жаловаться. Вы ведь получаете землю Ауднира, всю утварь, скот, рабов. Ты, Гудмод, не плаваешь по морям, зачем тебе корабли?

— Зачем — мое дело! — отрезал Гудмод. Ходить на попятный он не умел и не хотел. — Никакой чужак не будет владеть наследством моего брата!

— Смотри — что ты будешь делать, если он вызовет на поединок тебя самого? — предостерегла Мальгерд хозяйка. — Такого человека не следует дразнить.

— Мы не подчинимся такому решению, — решительно сказала Оддхильд хозяйка. — Пока конунга нет в стране, никто нас не заставит это сделать! Мы обратимся к конунгу, как только он вернется!

После ее слов в гриднице стало почти тихо. Обычно люди не замечали никакой нужды в конунге, но сейчас каждому подумалось, до чего досадно его отсутствие. Конунг — любимец богов, в нем воплощена удача всего племени. Нет конунга — нет и удачи.

— Оно и понятно, что все у нас поплыло вверх дном! — вздохнул Фроди Борода. — Конунга нет с самой осени. А без него боги забыли про нас. Оттого и война идет так плохо, и все другое…

— Не очень-то хорошо с его стороны оставаться за морем так долго! — заговорили по всей гриднице.

Этот предмет беседы стал уже привычным. Хравнефьорд чувствовал даже некую обиду на Стюрмира конунга за то, что он так долго отсутствует, и валил на это обстоятельство вину за все свои неприятности. В вину отсутствующих всегда гораздо легче верится.