Холодная война   ::   Каттнер Генри

Видок у него, скажу я вам, был как у сверхтяжелобольного. Но вы же понимаете, что самому ему это не причиняло ни малейшего вреда. Для внутренней защиты Хогбена любой недуг - плюнуть и растереть. Но окружающих эта картина пробирала - брр - до костей.

Тощий доктор присел рядом с дядей Лемом и пощупал пульс.

- Это явно ваших рук дело, - сказал он, глядя на Эда Пу, - не знаю, как вам такое удалось, но на этот раз дело слишком серьезно, чтобы вы отвертелись. Похоже, что у бедняги бубонная чума. Теперь я сам позабочусь, чтобы на вас и на этого юного орангутанга нашли управу.

Эд Пу деланно усмехнулся. Но я-то видел, что он зол и напугался.

- Не беспокойтесь за меня, доктор Браун, - говорит, не показывая однако виду. - Когда я стану губернатором - а все, что я задумываю, сбывается, - я лично позабочусь, чтобы ваш госпиталь, коим вы так гордитесь, был снят с бюджета штата. Вот так! У вас там валяются разные бездельники, которые только и знают, что жрать за казенный счет. Хватит! Пусть выметаются ко всем чертям! Вон мы, Пу, - никогда не болеем. Когда я стану губернатором, уж я-то найду лучшее применение деньгам налогоплательщиков, которые сейчас переводятся на разных оглоедов. У меня никто не будет пролеживать кровати зря, попомните мое слово!

А тощий доктор и ухом не повел.

- Где эта скорая? - спрашивает.

- Если вы имеете в виду большую такую длинную и шумную машину, - отвечаю, - так она в трех милях отсюда, но жмет на всех парах. Только дядюшка Лем вовсе не нуждается ни в какой помощи. У него просто припадок. Это у нас семейное. Ничего страшного, уверяю вас, сэр.

- Святые Небеса! - говорит на это Док. - Вы хотите сказать, молодой человек, что у него уже было нечто подобное и он после этого выжил? - Он посмотрел на меня и вдруг заговорщически улыбнулся. - Ясно, - говорит, - значит, боимся больницы, точно? Не надо беспокоиться. Мы не причиним ему вреда.

Такого поворота событий я не ожидал. Он что-то почуял. Я как-то упустил это из виду. Больница - неподходящее место для Хогбенов. Народ там - несносно шумный. Я громко стал звать дядю Лема у себя в голове.

"Дядюшка Лем, - надрывался я мысленно, - дядюшка Лем, давай, просыпайся! Дед же тебя прибьет к амбарным воротам, если ты позволишь увезти себя в больницу. Они же там вмиг обнаружат, что у тебя два сердца и кости соединены не так, и форму твоей глотки. Дядюшка Лем, проснись!!!"

Без толку. Он даже не пошевельнулся. Вот тут-то я по-настоящему перепугался. В хорошенькую передрягу втянул меня дядюшка Лем! Теперь вся ответственность ложилась на мои плечи, а у меня не было ни малейшего представления, как же выбираться из этой заварухи. В конце концов, я же еще маленький! До пожара в Лондоне я вообще ничего не помню. Ну того пожара, при Карле II. Тогда все еще носили эти длинные волосы с завитушками. Ему-то, по крайней мере, они шли.

- Мистер Пу, - говорю, - пусть Крошка снимет заклятие. Нельзя, чтобы дядю Лема упекли в больницу.

- Малыш, продолжай-продолжай, не останавливайся, - говорит Пу-старший с этакой гаденькой улыбочкой на роже. - Эй, я бы хотел переговорить с юным Хогбеном наедине, - Доктор посмотрел на него удивленно, а тот мне: - Отойдем-ка, Хогбен, у меня есть для вас кое-что. Малыш, убавь-ка уровень.

Желто-синюшные пятна на дядюшке Леме стали зеленоватыми по краям. Док судорожно вздохнул, а Эд Ну тем временем схватил меня за руку и утянул в сторону. Когда мы оказались вне досягаемости чьих-либо ушей, он мне и говорит, этак доверительно, буравя своими глазенками.

- Я так понимаю, Хогбен, что ты усекаешь, что мне нужно. Лем никогда не говорил, что он не может. Он говорил, что не хочет. Стало быть вы можете это сделать для меня.

- Что именно, мистер Ну? - спрашиваю.

- Ты же знаешь, я хочу, чтобы в мире всегда были Пу.