Хомячки в Эгладоре   ::   Галина Мария

— Ну и что?

— А то, что я плавать не умею.

— Это при таких-то родителях?

— У меня кость тяжелая, — с достоинством сказал Дюша, — потом опять же сессия…

— Да ладно тебе, сессия, — вяло отмахнулась Генка.

Дюша покорно замолчал. Но Генку разжалобить было трудно.

— И что мы будем делать? — вновь завела она.

— Может, на собаках поедем? Зайцем…

— Зайцем, — сладким голосом говорит Генка, -на собаках. А жрать мы что в Питере будем? Собак? Тоже мне, Амундсен…

— Тогда, может, палатку возьмем и на Оку?

— Не поеду, -твердо говорит Генка, — там энцефалитный клещ. Ты что, телевизор не смотришь?

— Не смотрю, — охотно соглашается Дюша.

— Ну и дурак. Там Бонда показывают.

— Бонд уже закончился.

— Откуда ты знаешь, если не смотришь?

— Лелик сказал.

— О! Пошли к Лелику!

— Он в Мышкин уехал. На выходные.

— Ну вот, — обиженно говорит Генка, — два дня выходных, а деваться некуда…

— Почему некуда? Можно дома посидеть…

— Вот и сиди, — говорит Генка, — а я пошла.

Чтобы придать своим словам больше убедительности, она слезла с дивана и нашарила босой ногой сандалию. — Куда, Геночка? — забеспокоился Дюша.

— Уж найду куда, — зловеще говорит Генка.

— Геночка, ну погоди. Что-нибудь придумаем…

Дюша заводит глаза к потолку и начинает думать.

— Ну?… — нетерпеливо спрашивает Генка, болтая сандалией…

— Не торопи меня, — защищается Дюша. Генка холодно на него смотрит, и оттого он совершенно теряется. Он очень не любит, когда Генка вот так на него смотрит.

Генке, впрочем, быстро надоедает. Она уже застегнула одну сандалию и полезла под диван за другой.

— А если… — задумчиво говорит Дюша, — а если…

— Да? — чинно подсказывает Генка.

— В Серебряный Бор? Ну ладно, это я просто так… Ну, если… — Да?

Генка вновь плюхается на диван и закидывает руки за голову. Красный луч бьет ей в глаза, и Генка морщится.

— Позвоню-ка я, пожалуй, Максу, — говорит она. — Макс меня на раскопки звал… В Городище…

— Но там же тоже клещи!

— А плевать…

— Геночка, — говорит Дюша виноватым голосом, — телефон.

Генка и сама слышит, но ухом не ведет.

Дюша откладывает книгу и вылезает из кресла. Шлепает босиком по линолеуму. Генка разглядывает потолок.

— А, — говорит Дюша, — ой, а мы как раз… я как раз собирался… а чего? Да? Ну, надо же…

— Это Тугрик, — объясняет Дюша, прикрыв трубку ладонью, — он чего-то хочет… Погоди, это как? Вот так, и без всякой подготовки? Ой, сейчас спрошу…

Он приплясывает у телефонной полочки.

У него волосатые ноги. Сегодня это Генку очень раздражает.

Наконец Дюша, задумчиво кивая сам себе, вновь прикрывает трубку ладонью и поворачивается к Генке. На лице его написана такая неподдельная радость и желание угодить, что Генка волей-неволей смягчается.

— Ну, что там? — ворчит она.

— Тугрик, — говорит Дюша, — ну, помнишь Тугрика… который тогда с третьего курса свалил?

— Не помню, — холодно говорит Генка.

— Ну, который арбуз тогда прикатил на Новый год? Когда мы сидели и думали, что бы такого съесть замечательного?

— А, — оживляется Генка, — помню!

— Так он как раз спрашивает, может, у нас есть время?

— А как же, — говорит Генка мрачно. — Время есть. А денег нет.

— А и не надо, Геночка, — торопливо говорит Дюша, — это совершенно бесплатно. Ты понимаешь, он говорит, что у них складывается хорошая команда, но есть проблемы с участниками, потому что все разъехались. А тут такое дело намечается, что…

— Короче…

— Короче, он спрашивает, не хотим ли мы немного побыть эльфами?

***



В летнем утреннем городе, таком мирном на первый взгляд, на самом деле есть что-то страшное. Выйдешь из дому, оглянешься и понимаешь — что-то не так, словно за ночь мир незаметно подменили каким-то другим.