За горизонтом сна   ::   Дубинянская Яна

Вот и мальчишку втянули в эту порочную компанию, круглые сутки по внутреннему времени занимающуюся перекачиванием денег из кармана в карман. Причем, что особенно забавно, пока еще незаработанных денег.

Нортон рванул в сторону шершавую плеть лианы, сминая ближайший огромный лист.

Трое за столом разом повернули головы.

Селестена Брюни среди них не было — можно было и догадаться: начальник экспедиции не из тех, кто играет и заигрывает с подчиненными. Значит, дождевую опцию включил все-таки Феликс — сейчас он во все глаза смотрел на командира, и широкое мальчишеское лицо неравномерно покрывалось пунцовыми пятнами. Неловким движением он подгребал к краю стола стопку карт, чтобы «незаметно» столкнуть их себе на колени. Двое других — это оказались тщедушный черноволосый врач Коста Димич и, что совсем уже неожиданно, добродушный увалень Брэд Кертис, системный механик, — давно расправились со «следами преступления» со своей стороны. На лице Димича было легкое философское презрение ко всему на свете и к нему, Александру Нортону, лично. Кертис же сидел спиной к выходу, повернуться при своей комплекции сумел лишь вполоборота и вообще не глядел на командира.

И что ты им скажешь? Как там у нас дела с речью, приличествующей случаю?..

На складном металлопластиковом столе, стилизованном идиотом-дизайнером под ажурный столик в летней беседке, осталась горсть серебристой мелочи. Монетки, которые близкие и друзья членов экипажа всучили им перед отлетом, предназначенные упасть на дно какого-нибудь инопланетного водоема. Что ж, трудно не согласиться: можно найти более разумное применение деньгам. Даже таким мелким. '

Феликс Ли перехватил взгляд командира и судорожно накрыл кучку монет ладонью. Похоже, его выигрыш.

— И какой сегодня курс? — осведомился Нортон. Глупо, черт, как же все это глупо…

Все трое молчали. Щеки молоденького инженера стали равномерно бордовыми. Он шевельнулся, и карты с шелестом посыпались на пол с его колен.

— Один к ста, — наконец непринужденно уронил Коста Димич. — Это удобно — один к ста. Мы обычно так и играем. Кроме тех случаев, когда кто-то из ребят хочет пощекотать нервы. Тогда — один к тысяче.

Командир слегка стиснул зубы. Спокойно. Никто, кроме тебя самого, не виноват…

— Значит, вы порядочно выиграли, инженер Ли. Поздравляю.

Стыдно. Сорвался на мальчишке, который и так готов провалиться на этом самом месте. Единственный из всей компании.

Впрочем, возможно, как раз ему и пойдет на пользу.

— А в чем дело, командир?! — внезапно взвился флегматичный, как устрица, Кертис. — Где в Уставе написано, что члены экипажа не имеют права развлекаться в свободное время? Времени у нас, слава Богу, хватает, даже с головой. А развлекается каждый как может, вы уж извините. Я не такой ученый, чтобы часами музычку слушать, как, скажем, биолог Брюни… Вы уж простите. И на мальца не…

— Не надо, Брэд, — скороговоркой выпустил сквозь зубы Ли.

— Спиртное, табак, вещества психотропного воздействия и азартные игры на борту категорически воспрещены, — ровным голосом автомата отстучал Нортон. Боже, какой идиотизм… — Я цитирую Устав, если вы его подзабыли, механик Кертис. Повторяю: азартные игры.

— И секс, — равнодушно добавил врач. И выпрямился, наслаждаясь эффектом.

Только что пылавший праведным гневом Брэд Кертис внезапно, словно внутри него переключили некий рубильник, расхохотался во всю свою простодушную глотку. Юный Феликс Ли покраснел еще больше и прикусил губу, тщетно сдерживая смех. Скорее с досадой, нежели с более сильными эмоциями, Нортон почувствовал, что и его губы растягиваются в дурацкой ухмылке. И что тут смешного?

Сам Димич хохотнул коротко, больше ради компании.