За тридевять планет   ::   Попов Георгий Леонтьевич

тридцать... У-ух, здорово!

Ну, думаешь, все, теперь-то, убедившись, что кишка не тонка, они оставят тебя в покое. Как бы не так!

- А сорок два раза ни за что не поднимет!

- Сегодня не поднимет, а завтра, может, и поднимет.

- Почему завтра, а не сегодня?

- Все зависит от тренировок. Чем больше человек тренируется, тем он, выходит, сильнее.

Ну, не огольцы, а кандидаты наук!

Повозившись с гирей, сколько надо было, я почистил зубы, умылся с мылом, обтерся до пояса мокрым полотенцем (чтобы закалить нервную систему) и сел завтракать. Тетка Соня, помню, поджарила толстый кусок сала, предварительно разрезав его на ломтики, и вдобавок разбила в сковородку три яйца. Когда она разбивала яйца, поднялось такое шипение - хоть уши затыкай. Потом шипение мало-помалу приутихло и сковородка торжественно перекочевала из печки на стол.

- Ну-с, продолжим тренировки,- сказал я и придвинул сковородку поближе к себе.

Тут я должен поделиться с читателем одним важным наблюдением, а именно: пища для человека - что горючее для машины, без нее ни туды и ни сюды, как поется в популярной песне. Поэтому заправляться надо регулярно, желательно три раза в день, и по возможности сытно, плотно, основательно.

Мне лично тетка Соня делала яичницу из трех яиц на свином сале. Сала в зависимости от аппетита, но не слишком много. Граммов триста-четыреста, ну от силы пятьсот... Потом я выпивал кринку простокваши, а если простокваши не оказывалось, то полкринки обыкновенного молока, иногда - парного, и не спеша вылезал из-за стола.

В субботу и воскресенье к яичнице прибавлялись пресные блины - тонкие, как папиросная бумага, покрытые яичным желтком, точно глазурью, лоснящиеся от свежего, только что истопленного сливочного масла, и пирожки с творогом, маком, печенкой, рыбой, морковью и прочими дарами старухи Земли.

Вообще-то, замечу, наши женщины не обучены всяким кулинарным тонкостям и хитростям, все у них просто и ясно, зато ведь и питательно, дай бог! Возьмите те же блины, только что соскочившие со сковородки.

Их ведь едят не просто так - взял и в рот... Нет! Сперва на этот блин подуешь, чтоб он остыл немного, затем свернешь его вчетверо, как салфетку, окунешь в блюдце с топленым маслом и, выждав момент, когда масло перестанет стекать ручьем, суешь куда следует.

А пироги с рыбой! Казалось бы, что тут такого?

Очистил доброго - с рукавицу величиной - карася или, что тоже сойдет, порядочную щуку, разрезал на куски, ну посолил и поперчил, и заворачивай в тесто, как в ватное одеяло, а потом на противень да в печь.

Так нет! Хорошая хозяйка (а тетка Соня хозяйка, каких поискать) нашпигует это ватное одеяло еще и свиным салом, так что тесто, будучи в жаркой атмосфере, пропитывается и жиром, и рыбьим соком, и начинает распространять такие запахи, что у самого бесчувственного и то слюнки потекут.

Десятка полтора-два таких пирожков - и все, можешь отваливать от стола.

На завтрак у меня ушло минут двадцать, не больше. Разделавшись с яичницей и выпив кринку холодной, только что из погреба простокваши, я сказал: - Спасибо, тетя Соня,- и вернул ей пустую кринку.

- А что ж ты, а? Может, еще чего поел бы? - заохала тетка Соня, хотя, кроме яичницы и простокваши, у нее, кажется, больше ничего и не было. Середина недели - самое скучное время в этом смысле.

- Нет, спасибо, сыт и нос в табаке.

Я посидел ровно столько, сколько требуется, чтобы выкурить папиросу, и подался в РТМ. Обычно меня сопровождали огольцы - привяжутся, ну хоть ты что с ними делай! В этот раз огольцов что-то не было видно.

Наверное, и им надоело издеваться над человеком.