Он где-то здесь   ::   Лаврова Ольга

Папа с луком любил… А у соседки курочки, помнишь? Цып-цып-цып… Беленькие… Игорек, а мама замуж не вышла?

– Не знаю, – затрудняется мальчик.

– Ну… новый папа к вам не ходит?

– Не-ет.

– Это хорошо. Неродной – он и есть неродной… А ты рад, что я пришла?

– Ага.

– Я к тебе еще приду. Чего тебе принести, Игоречек?

– Машинку принеси.

– А и правда! Ты все, бывало, в машинки играл… Как тебе приехать, я половики скатывала, чтобы не цепля­лись под колесами…

Заворковавшись, Снежкова замечает Артамонову, только когда та приближается уже вплотную и кладет сыну руку на плечо.

– Мамочка, это тетя Тася!

– Я поняла, – ровным тоном отзывается Артамоно­ва. – Конфеты отдай тете обратно. – Мальчик нехотя повинуется. – И иди побегай.

Тот, оглядываясь, отходит. Снежкова потерянно смот­рит вслед, сжимая пакет с конфетами.

– Мой сын не нуждается в ваших подачках. И не смейте больше здесь появляться, – голос Артамоновой напряжен, но спокоен.

– Съем я его, что ли… – сдавленно бормочет Снеж­кова.

– Хватит того горя, которое вы причинили нашей семье. При всей неловкости и виноватости, какие неиз­бежно испытывает любовница при столкновении с за­конной женой, Снежкова не может смолчать.

– Не я, так другая была бы… При счастливой жизни от жены не бегут…

– А в той своей, вольной жизни… – помолчав, гово­рит Артамонова, – где была «Волга», вы и все остальное… там Толя был счастлив?

Прямота и серьезность вопроса заставляют Снежкову, может быть, впервые трезво взглянуть на прошлое и ответить искренне.

– Наверное, нет… – поникая, отвечает она. – Все за чем-то он гнался… хотел чего-то… а радости не полу­чалось… Какое уж счастье… – кончает Снежкова на полушепоте и кидает в сумку злосчастные конфеты. – Пойду я…

Она идет вдоль ограды и вдруг слышит:

– Теть Тась!

– Игоречек, к маме беги, – трясет Снежкова голо­вой. – К маме. Ты маму любишь?

– Люблю.

– Вот так ей и скажи, – моргает Снежкова мокрыми ресницами. – Как скажешь?

– Мамочка, я тебя люблю.

– Правильно, Игоречек… Беги.