Завтрашний рассвет   ::   Тэрэк Жан-Поль

Достаточно взглянуть на вас, чтобы убедиться, что вы не из тех безмозглых юнцов, которые из снобизма или уж не знаю из какой извращенности совокупляются с нагромождением конусов и многогранников, а то и вовсе с компьютером!

Спустя три месяца Вильно получил Аврору. Первое время он был просто очарован. Ее реакции оказались совершенно нестандартными, чего он как раз и желал Модуль неопределенности, встроенный в Аврору ее создателями, замечательным образом придавал ее словам, жестам и характеру видимость некой поэтической свободы. В отличие от других, ей подобных, Аврора не занималась хозяйством, не умела считать, по сути она вообще ничего не умела. Когда у нее спрашивали, который час, она мило ворковала в ответ: "Вы знаете, я не в ладах со временем". Но зато она читала наизусть давно уже всеми позабытые старинные стихи, а иногда могла даже заплакать.

Поначалу Вильно таскал ее с собой в рестораны и ночные бары, но ее странная красота и раскованные манеры повсюду вызывали возмущение публики. Все, что было в нем самом чистого, его вкус к фантазии, своеобразный юмор, постоянная готовность бросить вызов, умение смеяться до упаду, все, что Вильно скрывал даже от себя самого, Аврора демонстрировала с такой ослепительной силой, что скорее походила на свободных женщин, всегда появлявшихся в сопровождении элегантных андроидов, чем на своих искусственных сестер. Друзья Вильно сочли общество такой спутницы предосудительным, знакомые, которых он обычно посещал, тоже стали сторониться его, и в результате он очень скоро оказался один. Теперь Вильно выходил из дома только на работу, прежде уложив Аврору спать на широкой белой постели. По возвращении ему достаточно было тихо окликнуть ее и заключить в объятия, и она тут же, слегка постанывая, открывала глаза. Она говорила: "А ты мне снился" - и принималась одеваться, неловко, как маленькая девочка, напевая при этом старомодные песенки. К наслаждению, которое она ему доставляла, примешивалось какое-то более глубокое чувство, незнакомое ему прежде волнение. Оно приходило откуда-то издалека, подобное смутному воспоминанию о чем-то безвозвратно утерянном.

...Как только они проехали бесконечные гидропонные сады, окружавшие город, и миновали бронзовые ворота, за которыми открывались необъятные пространства заброшенных полей, Вильно сам сел за руль, а Аврора тотчас же томно расслабилась, как уставшая от чрезмерного прилежания школьница. Вместо металлопластикового шоссе перед ними теперь тянулась асфальтовая лента, сжатая с двух сторон мрачными стенами высоченных деревьев. Кое-где асфальт дороги был проломлен вырвавшимися из-под земли корнями. Ехать приходилось медленно, аккуратно, чтобы не врезаться за поворотом в выросшее прямо посреди дороги дерево, или не столкнуться с каким-нибудь зверем, который обычно не торопился уступать дорогу, а лениво скрывался в кустарнике.

Местами это была уже не дорога, а настоящий туннель, прорезающий лес, и нижние ветви зло, словно когти, царапали крышу машины.

До чего же это похоже на Диану, думал Вильно, удалиться в древний замок, который ей взбрело в голову купить в этих дебрях, покрывавших центр бывшей Франции, куда люди уже давным-давно не заезжали, чем и объяснялась запущенность дорог.

Он встретил Диану полгода назад, выходя как-то утром из астропорта, где провожал важного клиента, улетавшего на свою планету. Он узнал ее мгновенно по волосам цвета пламени, по величественной походке, по наряду, броскому и смелому, как и прежде, верному марсианской моде.