Завтрашняя запись   ::   Ли Шарон

Нам рекомендовали сменить литературного агента, сменить прическу и (старинный совет, который дают любым писателям): „Переехать в Нью-Йорк, чтобы быть ближе к литературной жизни“.

Мы не стали следовать большинству этих советов, а в особенности относительно переезда в Нью-Йорк или Лос-Анджелес ради близости к литературной жизни. Однако время шло, и нашего первого редактора в издательстве „Дель Рей“ повысили в должности, а новый редактор начал просить что-нибудь — новое. Что-нибудь — нелиадийское. Что-нибудь — другое. И мы почувствовали потребность найти нового агента.

Но агента добыть — это надо самим вертеться не хуже ветряной мельницы, и мы стали рассылать по литературным агентам экземпляры наших книг и письма с запросами. Иногда они возвращали нам книги, иногда — нет. Иногда они отвечали нам, иногда — нет. Иногда…

А тем временем у нас был редактор — помните? Редактор, который просил у нас книгу. Книгу, которая не была бы лиадийской.

Как это обычно бывает, фрагмент идеи породил некое „что-если“, и это „что-если“ оказалось подходящим местом для одного парня, который уже довольно долго болтался рядом с бункером персонажей возле рельсов идей, пытаясь вспрыгнуть на какой-нибудь отходящий поезд.

Некий агент ответил на наш запрос короткой запиской, где говорилось, что не верится ему „в космическую оперу, которую вы пишете“. Другой агент — знаменитый агент, до которого нам еще расти и расти — пожелал увидеть план нашей следующей книги.

Ага!

План мы сляпали, когда книга уже писалась (поскольку нас двое, нам иногда удается делать одновременно больше одного дела), и пока план рассматривался, книга себе писалась, и…

Агент нам ответил. Мы жадно вскрыли письмо, надеясь на согласие и готовясь стоически перенести отказ.

А получили мы что-то вроде ультиматума. Серии — это, конечно, по-своему хорошо, писал нам нью-йоркский агент, но если мы так хотим писать серию, то это должна быть серия весомых книг с большими весомыми идеями и проблемами взрослых людей. Далее следовал практически план книги, которую нам следует написать, чтобы этот агент взял нас под свое мощное крыло.

Не книга — таран, пробивающий нам дорогу в Большую Литературу. Триста или четыреста тысяч слов. Передний край науки, наш герой на этом переднем крае двигает его еще дальше вперед и при этом имеет проблемы дома с женой, на работе со своей подругой, подругой своего ассистента, подругой своей жены и подругой своего рокового противника во влиятельном министерстве, которое финансирует вот это самое продвижение оного переднего края… Нам оставалось только ухватиться за этот план и поставить подпись.

Мы купили недурную бутылку „Сангрии“ к чудесной лапше домашнего изготовления и чесночным хлебцам (увы, чуть подгоревшим) и всю ночь читали и перечитывали письмо от одного-из-крупнейших-и-грамотнейших-агентов, и обсуждали, и снова перечитывали… нет, честно, больше восьми часов обсуждали, потому что это был наш шанс, наш таран из середнячков в звезды, и…

И в конце этого долгого ночного разговора мы поняли, что не сляпаем мы этот таран. Ни вместе, ни порознь. Ни сейчас, ни потом. Скучный он потому что и противный. А у нас, черт подери, Вал Кон и Мири застряли черт-те где, а еще писалась эта другая книга, и у нас появилась идея насчет того, что будет в следующей книге за этой другой, и еще одна резервная идея брезжила…

Ф-фух. Или, как сказано было в другом контексте насчет сдаться — „фиг“!

Мы убрали подальше письмо агента и дописали книгу — вот эту книгу, „Завтрашнюю Запись“ — и отправили ее своему редактору в „Дель Рей“. Просили книгу? Другую книгу? Не лиадийскую книгу? Получите.

Редактор прочел ее и отказался, потому что книга получилась… ну, не совсем такая, как лиадийская серия.