Зазвонил телефон...   ::   Кларк Артур

Мозг содержит около пятнадцати миллиардов нейронов, так ведь? В какой же телефонной станции найдется столько переключателей?

Ответ Уильямса потонул в реве низко летящего реактивного самолета; пришлось подождать, пока кафе перестанет сотрясаться.

— Никогда они так низко не летали, — пробормотал Эндрюс. — Я думаю, это против правил.

— Это действительно против правил. Но не беспокойтесь: воздушный контроль сейчас намылит ему шею.

— Сомневаюсь, — покачал головой Рейнер. — Именно воздушный контроль назначает высоту захода на посадку. Но так низко… Не завидую тем, кто на борту.

— Так мы будем наконец говорить о деле или нет? — недовольно спросил Смит.

— Вы были правы, говоря о пятнадцати миллиардах нейронов, — спокойно продолжал Уильяме. — Именно в это все и упирается. Пятнадцать миллиардов

— много это или мало? Много? А знаете ли вы, что еще два десятилетия назад общее число переключателей в разбросанных по всей стране телефонных станциях превышало пятнадцать миллиардов. А сейчас их раз в пять больше.

— Понятно, — очень тихо сказал Рейнер. — Значит, теперь, когда подключился новый спутник, все они соединены между собой.

— Вот именно.

За столом стало совсем тихо; слышался только звон колокола пожарной машины.

— Давайте говорить прямо, — решительно сказал Смит. — Вы утверждаете, что наша телефонная система превратилась в гигантский телефонный мозг?

— Нет, это был бы слишком грубый, антропоморфический подход. Я предпочитаю мыслить о возникшем явлении в понятиях критической массы или критического размера. — Уильяме поднял обе руки, полусомкнув пальцы, как будто в них что-то было зажато. — Представьте себе: я держу два куска урана-235; ничего не происходит, пока они находятся на некотором расстоянии друг от друга. Но если их соединить, — он сблизил руки, — получится нечто совсем непохожее на один большой кусок урана. Образуется воронка с полмили в диаметре. То же самое произошло с телефонными сетями; до сегодняшнего дня они были большей частью независимы, не сообщались между собой. Теперь же мы резко увеличили число связующих звеньев — все отдельные сети слились в единое целое и достигли критического размера.

— И как, интересно, следует понимать «критичность» в данном случае? — спросил Смит.

— За неимением лучшего слова я назвал бы это «сознанием».

— Весьма необычное «сознание»… — заметил Рейнер. — А что оно использовало бы в качестве органов чувств?

— Этой цели могут послужить радио— и телевизионные станции. Они дадут «сознанию» достаточно пищи для размышлений! Полученные данные будут храниться во всех компьютерах; у него имеется доступ и к компьютерам, и к электронным библиотекам, и к радарным станциям слежения, и к телеметрированию в автоматических фабриках. О, ему хватит органов чувств! Мы даже не можем приблизиться к представлению получаемой им картины мира, но она несравненно богаче и сложнее нашей. Это не вызывает сомнений.

— Ну хорошо, допустим, все именно так — очень уж увлекательно нарисовано. Что же это «сознание» сможет делать ? — спросил Рейнер. — Оно ведь не способно, например, куда-нибудь пойти — на чем оно будет передвигаться?

— А зачем ему путешествовать? Оно одновременно присутствует повсюду! И любое электрическое устройство, управляемое дистанционно, может быть использовано в качестве исполнительного органа.

— Теперь мне понятен разрыв во времени, — вмешался Эндрюс. — Новое существо было зачато в полночь, но родилось только в 1:50 ночи. А звук, разбудивший всех нас, был первым криком новорожденного.

Его попытка сострить явно не удалась, и никто не улыбнулся. Над головами раздражающе часто мигали лампы. В это время в кафе вошел, по обыкновению производя много шума, Джим Смолл из отдела энергетического обеспечения.