Операция Испаньола   ::   Первушин Антон

Турки вряд ли остановятся на полпути, а вот русские, надеюсь, задумаются. Если то, чем думают, у них еще не атрофировалось. Фоули подумал, что, даже собираясь помочь русским, Мур не смог удержаться от колкости в их адрес. Что ж, в этом аспекте он полностью разделял мнение приятеля. Его беспокоило другое. - Нет ли в этом нарушения субординации? - уточнил на всякий случай он. - "А ты сомневаешься?" - процитировал Мур сказанные в начале беседы слова приятеля. - И не только субординации. Но мы разведчики, а не тупоголовые вояки, степеней свободы у нас больше. Или ты считаешь иначе? - Хорошо, - подытожил Фоули. - Я сделаю это. Я согласен организовать утечку. - О'кей, - Мур буквально расцвел. - Тогда больше ни слова. Ни о Турции, ни о гоблинах. Они покинули кабинет, направляясь каждый по своим делам. На выходе из ресторана Фоули взглянул на часы. Беседа продолжалась ровно пятнадцать минут. Эти двое аналитиков не знали и знать не могли, что их инициатива - выстрел вхолостую. Дело в том, что владелец второсортной гостиницы в портовом городе Трабзоне, которого Джон Мур считал "проверенным агентом" ЦРУ, на деле сотрудничал еще с доброй дюжиной различных спецслужб, среди которых числилось и Главное разведывательное управление Российской Федерации, широко известное под аббревиатурой ГРУ. Глава шестая. ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ. (В/ч 461-13 "бис", полуостров Рыбачий, август 1998 года) То, что визит представителей администрации города Мурманска был тщательнейшим образом спланирован, продуман и подготовлен, Лукашевич понял не сразу. Точнее, он понял это только в тот момент, когда на авансцене появилась толстая кожаная папка, из которой советник Маканин стал извлекать одну за другой копии личных дел офицеров части 461-13 "бис", раскладывая их на столе с таким видом, будто сдает карты Утром все выглядело совершенно иначе. Комиссия в составе шести человек прибыла на двух автомобилях: черной "Волге" и уже знакомом "мерседесе" цвета "мокрый асфальт". Встречали ее Громов и Усачев, остальные офицеры занимались текущими делами. Из "мерседеса" выбрался сам советник Маканин, его сопровождали незнакомый полковник ПВО и некий нервный тип в гражданском, который поминутно озирался по сторонам и что-то невнятное бормотал себе под нос. Маканин представил их офицерам. Полковник оказался штабным работником по фамилии Зартайский, а нервный тип - аналитиком из администрации, его звали Фадеев. Из "Волги" вылезли еще трое "гражданских". Один из них, высокий и седой, в синем деловом костюме, был представлен Маканиным как депутат городского собрания, глава комитетов по вопросам конверсии, защите материнства и детства и прочая-прочая-прочая в том же духе. Следующий персонаж был еще более колоритен с густой окладистой бородой, смахивающий на монаха - он оказался делегатом от Мурманского Общества ветеранов. Несмотря на бороду, дать больше сорока Громов ему не смог и задумался, что это за ветеран такой - в сорокалетнем возрасте? Протянув представителю Общества руку и ощутив небывалую крепость рукопожатия, Громов догадался, что перед ним, вероятно, бывший спецназовец, - тогда вполне можно объяснить, почему он ветеран в сорок лет: со времени Второй мировой Россия пережила еще множество войн, как явных, так и тайных, и рядовому личному составу войск специального назначения досталось в этих войнах по полной программе. Но тут майор Громов забыл и о колоритном ветеране-спецназовце, и о своих соображениях по поводу новейшей военной истории. Потому что шестым, и последним, членом комиссии оказалась высокая и стройная блондинка, при взгляде на которую перехватило бы дух и у более закаленного бойца, чем наш молодой майор.