Жестокие звезды   ::   Кривцун Константин

Я лежал в одиночной палате, а рядом на постели сидела мама. Увидев, что я очнулся, она виновато улыбнулась и чуть сильнее сжала мою руку.

– Сереженька! – мама стиснула губы, было видно, что она еле-еле сдерживает слезы. – Как же ты так, родной?

– Что случилось, мама? – в очередной раз задал я интересующий меня вопрос. – Как я оказался в больнице?

Мать глубоко вздохнула и рассказала.

Оказывается, меня нашла милиция по сигналу из личного дела, которое по счастливой случайности было в моем кармане. Но за тот час, пока меня не хватились, я уже успел достаточно сильно замерзнуть. Жизнь висела в те минуты на волоске.

К счастью, все обошлось. Меня доставили в больницу, провели разные процедуры, вкололи лекарства, и все нормализовалось даже быстрее, чем они рассчитывали.

Я несколько раз переспросил, не видели ли они человека в очках рядом с тем местом, где нашли меня. Но мама сказала, что там была только одна странность – сугроб, в котором я лежал, был щедро залит каким-то синим веществом. Вещество это достаточно быстро испарилось, так что исследовать его не получилось.

Я попытался вспомнить лицо странного незнакомца, но так и не смог. Все-таки тогда было слишком темно. Единственное, что осталось в памяти, – это широкие скулы и блеск очков.

Когда маму попросили покинуть палату, я остался один и еще долго глядел в потолок, подложив руки под голову. Тело болело, начал жутко чесаться разбитый нос, но я не обращал на эти неудобства никакого внимания. Я думал о том, что произошло.

Что же это был за странный тип? И что ему от меня было нужно?

Ответы я не смогу узнать, пока не встречусь с этим человеком снова. А встречаться с ним мне очень бы не хотелось.

И еще один вопрос мучил меня в тот вечер: если я все еще жив, значит ли это, что я прошел проверку?

02.06.2211

Скомканная подушка валялась на полу, одеяло забилось в угол кровати. Я согнулся пополам и, хватая открытым ртом воздух, уставился невидящим взглядом перед собой. Постепенно зрение пришло в норму, бешено стучащее сердце немного успокоилось. Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

Мне в очередной раз приснился кошмар. Что-то темное, гигантский организм из живых, шевелящихся труб, а в центре – пульсирующее черное сердце. Снилось, что я внутри. Было страшно и больно.

Детали смешались перед глазами и после пробуждения тут же превратились в какую-то нелепую кашу.

Нужно вставать!

Я надел шорты, потянулся, широко зевнул, а затем посмотрел на часы. Было еще довольно рано – старый электронный будильник показывал «8.41».

Я еще раз зевнул и, как был – босиком, спустился в гостиную. Мама уже завтракала. Она вообще любила вставать пораньше.

– Доброе утро! – увидев меня, мама улыбнулась.

– Доброе! – неожиданно хриплым голосом сказал я.

– Ты чего-то рано сегодня поднялся. Не спится?

– Да, ерунда… Кошмар приснился…

– Что за кошмар?

– Не знаю. Не помню уже. – Я, конечно, немного лукавил. Просто не хотелось снова вспоминать то жуткое черное сердце.

– Завтракать будешь?

Я кивнул.

– Тебе яичницу приготовить или молоко попьешь с бликерсами?

– Наверное, и то и другое. – Я пригладил растрепанные волосы.

– Ой, смотри у меня, Сережа! Будешь толстым – никто тебя любить не будет!

«Меня и так никто не любит», – подумал я, но, не желая травмировать маму, сказал другое:

– Завтрак съешь сам, обед подели с другом, ужин отдай собаке! – Я хорошо помнил старую детскую пословицу.

– Не собаке, а врагу, – с улыбкой поправила меня мама. – Дурачок ты у меня еще, дурачок!

– Я не дурак! Врагу даже ужина нельзя отдавать! – Я немного обиделся на мамины слова о моей глупости. Как-никак завтра мне исполнялось целых тринадцать лет.