Живая скульптура   ::   Старджон Теодор Гамильтон

 — Потом все вернулось, словно кто-то повернул рычажок в мозгу. — О Господи!

— Возьмите себя в руки, — резко произнес он.

Мужчина стоял совсем близко, возвышался над ней, она почувствовала его горячие ладони на лице.

— Не вздумайте снова терять сознание, уходить в себя, Вы справитесь, слышите! Справитесь, потому что у Вас уже все в порядке. Ясно? Все хорошо.

— Вы сказали, что у меня рак.

Она словно обвиняла его в жестокости.

— Вы сами сказали мне это.

— Да, я так думала, но не...

Казалось, он избавился от тяжкого груза. — Тогда все ясно. Сама процедура не могла вызвать такого шока. Трое суток без сознания! Я знал, что тут кроется что-то личное, что все дело в психике.

— Трое суток?

— Я иногда бываю немного напыщенным и самодовольным, потому что слишком часто оказываюсь прав. Я был чересчур уверен в своей проницательности, верно? Когда предположил, что Вы ходили к врачу и даже прошли обследование? Вы ведь ничего этого не делали, так?

Она подняла голову, их взгляды встретились.

— Я боялась. От рака умерла мама и тетя, а сестре пришлось ампутировать грудь. Я была на пределе! Поэтому, когда Вы...

— Когда я точно установил то, что Вы в глубине души знали, но смертельно боялись услышать, нервная система просто не выдержала. Вы побледнели как мел и рухнули без сознания. Такая реакция никак не связана с тем, что в данный момент через Вас пропускали семьдесят с лишним тысяч вольт постоянного тока. Я все-таки успел тогда подхватить вас. — Он развел руки. Короткие рукава рубашки не скрывали красные пятна ожогов. — Так что меня тоже хорошенько стукнуло, я сам чуть было не отключился.Нопо крайней мере Вы не разбили голову, так что все закончилось благополучно.

— Спасибо. — Она не могла сдержать слез. — Что мне теперь делать?

— Как что? Возвращайтесь к себе, соберите осколки разбитой жизни, начните все заново, так сказать.

— Но Вы ведь сами сказали...

— Когда доВаснаконец дойдет, что я не только поставил диагноз?

— Вы... Вы хотите сказать, что вылечили меня?

— Я хочу сказать, что Вы сами себя лечите. До сих пор. Я ведь Вам рассказывал, помните?

— Помню, но не все. — Она украдкой (но он все равно заметил) ощупала грудь.

— Она не исчезла... Если я сейчас Вас стукну палкой по голове, — сказал он с утрированной грубостью, — на ней вырастет шишка. Завтра и послезавтра она будет украшать голову, а спустя два дня начнет потихоньку рассасываться. Через неделю еще будет заметно, а потом исчезнет бесследно. То же самое произойдет с Вашей опухолью.

Только сейчас до нее дошло все значениеуслышанногои испытанного.

— Один-единственный сеанс лечения, полностью избавляющий от рака!

— О Господи! — он тяжело вздохнул. — Неужели снова придется выслушивать эти напыщенныедушеспасительныеречи?Нунет!

— Какие речи?

— О моем долге перед людьми. Обычно они бывают двух типов; впрочем, возможны вариации. Первый начинается с призывов послужить на благо человечества, что в итоге сводится к подсчету доходов, которые эта бескорыстная служба несет. Второй ограничивается лишь страстными призывами, его я слышу весьма редко. Увы, в таких выступлениях игнорируется проблема парадоксального нежелания людей принимать полезные советы, если они не исходят от так называемых заслуживающих уважения источников. Тот, кто выдает поучения первого типа, прекрасно все понимает, и придумывает недостойные способы обойти препятствия.

— Я не... — начала девушка, но он прервал ее.

— Эти два типа могут быть украшены доморощенными откровениями мистического или религиозного характера либо по вкусу оратора, этически-философскими рассуждениями.