Зиэль   ::   О`Санчес

А для посторонних «гостей» так на так и выходит: либо весенние твари немногочисленны и отчаянно свирепы, либо более-менее добродушны — разумеется, по меркам Пригорья — но берут количеством.

— Пойдем-ка, мой дорогой Горошек, вперед, к более открытому пространству, там я разведу костер, разверну полог, напою водицей некоего конягу, для него же добуду из лошадиных продовольственных котомок несколько горсточек свеженького… сам понимаешь чего… Потом очерчу необходимые круги — глядишь, Горошек, и ночь переможем! А?

Горошек не против, он смотрит на меня большими смирными глазами, тычется лбом в плечо, словно говорит: ну, конечно, так и сделаем! Главное, про овес в котомках не забыть!

Иногда мне даже странно, что такому, как я, достался такой, как он… Сивка бы — тот и из круга бы рвался, на бой с нетопырями, оборотнями, и прочими тварями и реготал бы гневно, в обиде, что я его не пускаю… Еще бы я пустил, отдав собственного коня на мгновенное растерзание! А Горошек — нет, не такой: в бой идет смело, но отвага у него смирная, без бешенства… Скачет хозяин, значит надо ему так; помашет, помашет железяками, потом покормит, пену лично оботрет, а понадобится — и полечит, и подкует…

На открытое место мы выбрались довольно скоро, а главное — вовремя, ибо уже смеркалось. Следовало поспешить, потому что отнюдь не все обитатели Пригорий столь же безобидны и слабосильны, как нетопыри-кровососы, следовало не отвлекаться ни на какие бытовые задержки, но если уж ты живешь человеческой жизнью — изволь не выходить без нужды за пределы ее возможностей. Правильно? Правильно, я так и сделал: набрал сушняка да сухотравья, которого было полно вокруг и по всем человеческим правилам зажег огонь: с заклинаниями, с поглощением маны… руками даже помавал, вместо того, чтобы пожелать на всю ночь неугасимый огонь, ничем не питаемый, кроме изреченной воли моей. Можно было и простонародным кремешком искру высечь, иногда я именно так предпочитаю… Ай! Ай-яй-яй… Вот до чего доводит беспечность: от близлежащего овражка, выбранного мною в соседи из-за живущего в нем ручейка, вымахнула, на лету разматывая кольца, толстенная змея и хвать за шею моего Горошка! А это и не змея вовсе, но колдовской корень колдовского растения "Черное рогари"! Я уж тут не мешкал: скок поближе к коню, чтобы точнее рубить, и мечом нежненько так обкромсал с моего четвероногого друга все эти древесные удавки… Круг, круг, немедленно защитный круг! Прости, Горошек, моя вина! Сейчас я прочерчу, а потом — овса! Отборный свежий овес, друг Горошек, если его вволю, очень помогает справиться с волнением. Согласен?

Согласен мой Горошек, всей своей лошадиной душой, а сам вздрагивает от пережитого, бедолага, жмется ко мне поближе… Можно было бы успокоить его лечебной волшбой, но уж ныне пусть сам переможется — все-таки боевой конь, а не придворная принцесса.

Костер разведен, круг прочерчен — я не стал скаредничать на ману, сделал попросторнее, чтобы не жаться к костру, в боязни порушить круг неловким движением руки или ноги.

Когда живешь долго среди людей, то невольно обрастаешь всеми привычками этих забавных существ, так, что потом даже ловишь себя на нежелании ломать одни привычки и взращивать другие… Однако, я борюсь с подобными позывами и всегда нахожу точку равновесия, ибо считаю, что тяга к разнообразию должна иметь место, но, при этом, удовлетворяться строго в границах человеческого естества. А иначе неинтересно, перекос в ту ли иную сторону разрушит мою игру, которую я бесконечное количество лет веду сам с собою…

Защиту я сегодня сделал самую мою любимую, так называемый "Шатер Ночного Созерцания".