Знак Избранника   ::   Симонова Мария

А теперь у нас будет возможность слегка поостыть.

Левый отвернулся и тронул лошадь. Сейчас им предстояло миновать три ледниковых сектора, прежде чем можно будет устроить привал, чтобы передохнуть и заняться обработкой ран — своих и лошадей — нанесенных плотоядными щупальцами гадов.



21.

Воздух был желтого цвета. Словно уложенный неровными пластами разных оттенков желтизны — от лимонного до темно-абрикосового — он был таким плотным, что казалось — его можно пить. Со всех сторон возвышались зазубренные клыки невысоких скал, будто бы прораставшие из твердой почвы, не способной, должно быть, породить ничего иного. Солнца не было. Густой желтый свет источался как бы самой здешней атмосферой, скалами, землей, каждой молекулой теплого тяжелого воздуха.

Здесь был конец пути. Левый понял это, едва только сухая гулкая земля вечно дремлющего мира легла ему под ноги.

Позади были два месяца странствий. За спиной остались тысячи миров, сказочно-прекрасных и невообразимо-жутких, обжигающих зноем, так, что раскаленная одежда начинала дымиться и оставляла ожоги на коже, и таких холодных, что живым в закоченевшем теле, казалось, остается только бьющееся сердце. Позади был мир зыбучих песков, где они потеряли своих лошадей, и мир плотоядных камней, в котором Валент оставил два пальца левой руки. Позади были сражения с десятками гадов — бородавчатых, рукокрылых, паукообразных, головоногих и, наподобие желе, не имеющих определенной формы. Однажды им даже пришлось обороняться от невинных с виду растений, похожих на ветвистые — слишком уж ветвистые — низкорослые деревья, лишенные листвы, которые поначалу сделали попытку их усыпить, а затем, видимо, поняв, что не успеют — опутать и задушить гибкими, как хлысты, ветвями.

В качестве продовольствия у Левого имелся запас пищевых таблеток, которого им хватило бы на целый год. Но они не упускали возможности поохотиться и сделать запасы нормальной пищи, хотя миры, богатые годной к употреблению дичью, попадались нечасто. В таких мирах они, как правило, устраивали долгие привалы, давая отдых себе и лошадям, охотясь и занимаясь собирательством, пока над кострами сутками вялилось разрезанное на длинные полосы мясо. Набравшись сил, они шли дальше. Их целью был край мира. Манящая и недостижимая, всегда ускользающая вместе с обманчивой полосой горизонта земля, во все времена звавшая в дорогу искателей и путешественников. Теперь эта Земля лежала у них под ногами. Последняя. Ричард знал это. И все же чувствовал, что есть еще дорога дальше.

Он шел вперед, на ходу погружаясь в контакт с глубинными полями пограничного мира, уже ничего не видя вокруг. Он не заметил, как замер на месте Валент, и остановился, только когда на пути у него встал каменный столб.

Ричард медленно поднял голову.

Сначала он увидел одетые в черное ноги. Он отступил на шаг и поглядел выше.

На столбе, возвышавшемся над Левым головы на две, сидел человек. Молодой. Черноволосый. Весь одетый в черное, в черном, спадающим с плеч плаще. Первый человек, увиденный ими с тех пор, как они миновали Барьер.

Человек глядел сверху вниз на Ричарда. Вся поза незнакомца и выражение его лица говорили о долгом ожидании как будто бы давно назначенной встречи. С другом, который сильно задержался.

— Ты все-таки пришел. — сказал незнакомец.

— Да…

— Все говорило о том, что я проиграл… Но ты пришел.

Левый медленно приходил в себя. Он сделал еще шаг назад.

— Кто ты?..

— Я один из тех, кого вы называете «Сверхрасой». Последний, кто не переставал в вас верить. Единственный, кто на протяжении сотни лет борется за вас.

— Ты можешь спасти человечество?..

— Теперь — да.

Ричард хотел было спрашивать еще, но незнакомец сделал останавливающий жест рукой.