Золото русского эмира   ::   Сертаков Виталий

Старшая Мама русских Хранителей жила далеко отсюда, на северном краю земли, там она встречала новости, там она раздавала приказы, там она вела знаменитую Книгу. В Книгу заносилось всё, что приносили гости, все новости из лесных деревень Качальщиков, всё, что предрекали такие, как Кристиан, – Хранители памяти. Их предсказаний прочие колдуны ждали и побаивались. Когда-то, почти сорок лет назад, старый Валдис предсказал, что в Петербурге проснется в хрустальном гробу будущий губернатор Кузнец, прозванный в народе Проснувшимся Демоном. Все сбылось, и даже с лихвой. Ученый из Древнего мира проспал в замороженном газе больше ста двадцати лет, он пережил эпидемию, пережил близких и стал президентом.

Теперь, уже в который раз, президенту Кузнецу грозила серьезная беда. И эта беда, та, за которой гнался буддийский монах из Забайкалья, превосходила по размаху все предыдущие напасти.

Цырену казалось, что совсем недавно он был у Мамы Анны и привозил ей шкуру зайца – темный бурятский онгон, которым шаманы враждебных улусов намеревались погубить президента России. Темные шаманы засунули онгон под днище президентского вагона, но тогда Кузнеца удалось спасти. Однако Мама Анна тогда поступила умно, исключительно в интересах своих родичей, Качальщиков.

– Президенту Кузнецу нужна Сибирь? – спросила Анна. – Это его проблемы. Нас это не касается, лишь бы не строил там новых фабрик. Ты печешься о его благополучии, монах? Нас тоже беспокоит здоровье Кузнеца, он много сделал для Качальщиков. Но именно Качальщики сделали его президентом, или ты не слышал об этом, брат Цырен? Мы научили его подчинять лысых псов и прочую нечисть с пожарищ. Мы не можем защищать его вечно, а смерти его хотят слишком многие… Он сам ищет бед. Он хочет вывезти из Китая ампулы с Большой смертью, он хочет осушить вакциной Желтые болота. Мы поможем ему советом, снадобьями и волшебством, мы дадим ему коней и летучих змеев, но мы не дадим ему молодых Клинков, слишком много наших уже погибло…

Мама Анна поступила очень хитро. Она на словах поддержала усилия Петербурга, согласилась с планами президента по восстановлению Транссиба, но запретила русским Качальщикам участвовать в походе. Если ее внучка столь же добра, не видать Цырену рецепта масла как своих ушей. Можно даже не просить…

– Теперь говори, – дождавшись, когда гость, икнув, отложит ложку, Кристиан начал набивать трубку. – Ты пришел говорить о жене президента, так?

– О ней тоже, – Цырен с наслаждением втянул носом аромат жасминового чая.

Здесь было так покойно, так тихо, что хотелось остаться навсегда! На вечернем небосклоне зажглась первая звезда, озеро что-то непрерывно бормотало, словно шепталось с березками, мелкие твари шуршали под амбаром и на сеновале, мурлыкали басом болотные коты, с металлическим звуком царапая когтями пол. Иногда один из них беззвучно подбегал, опускал круглую полосатую морду и лизал хозяину руку. Подозрительного гостя полосатые охранники старались избегать. А хозяин дымил вкусным вишневым табаком и смотрел вдаль, на воду. В озере плескалась рыба, но здесь ее не ловили и к столу не подавали. Цырен слышал о вредных захоронениях, которые успели заложить бестолковые люди перед Большой смертью: много лет, благодаря разлившимся ядам, с востока к озеру вплотную прилегало Желтое болото. Это было небольшое совсем, можно сказать, хилое болото, но уже четвертое поколение Качальщиков не могло с ним справиться. Лесные чародеи, для которых плевым делом оказалось в свое время раскачать и утопить Москву, не могли справиться с каким-то болотом…

Поэтому Кристиан не ловил рыбу в озере.

Табак он курил очень дорогой, заморский, его специально посылал из Петербурга секретарь президента, Мишка Рубенс.