Зовите меня Джо   ::   Андерсон Пол Уильям

За закрытыми дверями три биотехника, выполнявших также роль медперсонала, боролись с ангелом смерти за бесчувственный обрубок, бывший когда-то Эдвардом Энглси.

— Девять кораблей благополучно сели, — сказал Викен мрачно. — Два самца и семь самок. Достаточно, чтобы основать колонию.

— С генетической точки зрения неплохо бы иметь побольше, — отозвался Корнелиус.

Он говорил приглушенным голосом, хотя весь был переполнен радостью. Во всей истории было что-то внушавшее благоговение.

— Я все еще ничего не понимаю, — сказал Викен.

— О!.. Теперь все ясно. Я должен был догадаться раньше. Все факты были налицо, просто мы не сумели сделать из них простые, очевидные выводы. Прежде всего надо было перестать носиться с этой мыслью о чудовище, пожирающем людей.

— Да… — голос Викена был похож на скрип. — А роль чудовища сыграли мы сами, не правда ли? И вот Эд умирает…

— Смотря что называть смертью.

Корнелиус глубоко затянулся сигарой, пытаясь обрести внутреннюю устойчивость. Его голос был намеренно бесстрастным.

— Подумайте. Проанализируйте факты. Кем был Джо? Существом с мозгом, подобным человеческому, но без собственного разума. Этакая tabula rasa — девственно чистая страница, — на которой пси-луч Энглси мог писать, что хотел. Мы пришли к совершенно правильному заключению — правда, с большим опозданием, — что, когда на этой странице будет записано достаточно много, возникнет личность. Весь вопрос — чья? Вполне понятный человеческий страх перед неизвестным внушил нам мысль, что в таком чуждом теле может возникнуть только личность чудовища, а не человека. Поэтому мы и решили, что она неизбежно должна оказаться враждебной Энглси, должна подавлять его…

Дверь открылась. Оба ученых вскочили, вопросительно глядя на хирурга. Тот только покачал головой.

— Все без толку. Типичный травматический шок, очень глубокий. Скоро все кончится. Если бы у нас было получше оборудование, тогда, может быть…

— Нет, — сказал Корнелиус. — Нельзя спасти человека, который сам решил умереть.

— Тут вы правы.

Доктор снял маску.

— Дайте мне кто-нибудь сигарету.

Когда он брал сигарету у Викена, его руки слегка дрожали.

— Но разве он мог что-то решать? — задохнулся физик. — Он же лежит без сознания с тех пор, как Ян вытащил его из этой… этой штуки.

— Это было решено куда раньше, — сказал Корнелиус. — Фактически эта развалина на операционном столе уже лишена разума. Я знаю, я сам был при этом.

Воспоминания были страшным мучением для Корнелиуса. Он чувствовал, что ему придется пройти курс внушения, чтобы освободиться от этих мыслей.

Доктор глубоко затянулся, подержал дым в легких и с силой выдохнул.

— По-моему, теперь всему проекту конец, — сказал он. — Нам в жизни не заманить сюда другого пси-оператора.

— Уж это точно, — с горечью сказал Викен. — Я сам разобью эту дьявольскую машину.

— Постойте! — вскрикнул Корнелиус. — Как же вы не поймете? Это никакой не конец. Это начало!

— Я лучше пойду, — сказал врач. Он затушил сигарету и скрылся за дверью операционной, беззвучно закрывшейся за ним. На Корнелиуса и Викена пахнуло дыханием смерти.

— Что вы имеете в виду? — холодно спросил Викен, как бы воздвигая этим вопросом незримый барьер между собою и Корнелиусом.

— Неужели вам не ясно? — почти закричал псионик. — Ведь Джо перенял у Энглси все — мысли, память, привычки, страхи, интересы. Конечно, чужое тело и иная обстановка вызывают некоторые изменения, но не большие, чем могли бы произойти с человеком и на Земле. Бели бы вы, скажем, избавились от изнурительной болезни, разве бы это не придало вам больше решительности, может быть, даже грубости? В этом не было бы ничего ненормального, так же как в том, что человеку хочется быть здоровым, ведь так? Понимаете меня?

Викен сел.