Звезда надежды   ::   Норамли Гленда

Аннотация: Сказано в Книге Творения — и сказано истинно: «В начале был только Хаос. Не понравилось это Создателю, и взял Он сущность Хаоса, и создал из нее твердь и звезды, и увидел: это хорошо. Но взглянул Разрушитель на Его работу и опечалился, ибо Хаос — царствоРазрушителя, и только в Изменчивости есть радость его...» Так гласит — и гласит истинно — Книга Творения, что почитаема на Восьми Постоянствах. На восьми островках Порядка, окруженных, как океаном, безумным, погибельным Хаосом Изменчивости. И, точно волны океанские на землю, наступает Изменчивость на Постоянство. Кто встанет, вооружась силою Порядка, против могущества силы Хаоса? Не армии, не маги, не герои — но юная девушка, готовая заплатить за спасение своего мира дорогую цену!..

---------------------------------------------

Гленда Норамли

Звезда надежды

ГЛАВА 1

Вначале был только Хаос — но не нравилось это Создателю, и взял он сущность Хаоса и создал из нее твердь и звезды, и увидел: это хорошо. Но взглянул Разрушитель на его работу и опечалился, ибо Хаос — царство Разрушителя, и только в изменчивости радость его.



Книга Творения, глава I, строки 2—3



Пирс Кейлен натянул поводья, остановил коня на вершине холма и огляделся. Он долго неподвижно сидел в седле, переводя зоркие зеленые глаза с далеких гор и предгорий на поросшую деревьями равнину, пока наконец не остановил взгляд на приземистых строениях станции. Вьючная лошадь, которая везла инструменты его ремесла, замотала головой и принялась толкать мордой ногу хозяина, словно торопя его снова двинуться в путь. Лошадь была переправная и отличалась дурным характером и суетливостью, однако Пирс Кейлен, мастер-картограф из Кибблберри, был не таков, чтобы обеспокоиться из-за раздражительности животного.

Он очень внимательно смотрел на открывшуюся ему картину, однако ничего изменчивого, как ни всматривался, не увидел. Тридцатилетний опыт научил его замечать перемены окраски, скрытое движение или рябь миража, предупреждающие об опасности, но ничего такого заметно не было. Станция, построенная из нетесаных неошкуренных бревен, раскинулась рядом с прудом; кусочки коры облетали со стен и крыши, словно чешуйки с высохшей рыбьей кожи, — все было точно так же, как когда Пирс Кейлен проезжал мимо, отправляясь на разведку. Заостренные бревна частокола, окружающего строения, были все такими же прямыми, их острия выровненными, словно по линейке, — никаких признаков нападения Неустойчивости.

«Похоже, везение не изменило тебе, Пикль, дружочек мой, — подумал Пирс. — Три года на одном месте, и ни намека на искажение. Твой выбор был хорош».

Однако Пирс был слишком опытен, чтобы позволить себе благодушие. К станции не вело ни единой тропинки, вокруг не было заметно следов ни человека, ни животных. Серовато-зеленая трава и густые колючие кусты вокруг частокола выглядели так, словно их ничто не тревожило на протяжении жизни целого поколения, — одного этого Пирсу было достаточно, чтобы понять: Неустойчивость здесь ничуть не менее могущественна, чем всюду. Станция не была оплотом Порядка, хотя дом и службы теперь, через три года после того, как были выстроены, все еще стояли нетронутые и без порока. Здесь ничего нельзя было принимать на веру: в конце концов, вокруг простиралась Неустойчивость.

Пирс направил коня вниз по склону, вьючная лошадь двинулась следом. Там, где копыта только что придавливали траву, серо-зеленые стебли и листья принимали прежнее положение; растения стряхивали с себя насилие тяжести, как звери стряхивают воду со шкуры. Там, где кони оставили следы на голой почве, песчинки вздрагивали и перемещались, над землей, казалось, струился горячий воздух.

Пирс не обращал на это внимания.