Звездные корсары   ::   Мзареулов Константин

Глава 1

Вербовка с диагнозом

Лет шесть назад, разменяв восьмой десяток, Шестоперов почувствовал, что Костлявая, она же Безносая, заинтересовалась им всерьез, но вряд ли надолго. Боли в желудке становились все мучительней, лицо в зеркале высыхало буквально на глазах, врачи же, стыдливо отводя взгляды, принимались брехать: дескать, ничего страшного, просто уважаемый Кузьма Петрович малость переутомился на почве немалого возраста.. Короче говоря, запросто можно было поставить самому себе диагноз: та самая болезнь, которую в некрологах дипломатично именуют «долгой и продолжительной». И ждать этого некролога оставалось, судя по симптомам, совсем недолго.

Не то чтобы Шестоперов так уж сильно цеплялся за этот свет – пожил он достаточно, успел повидать и перепробовать все, что положено, и кое-что сверх того, да и детей на ноги поставил, и внуков увидел. Только помирать все-таки не хотелось. К тому же понимал отставной полковник: отдавать концы придется тяжко, в страшных мучениях. Немудрено, что мысли навещали его в последнее время не самые радостные.

Да и откуда ей взяться, радости-то, если все вокруг катится в тартарары, великую страну какие-то гады порушили, а теперь товары на рынках кусаются побольней, чем опухоль в печени. Бандитизм растет, безработица, война вот началась. До чего, казалось, хреново было в тот год, когда в Москве взамен обещанного коммунизма Олимпиаду устроили. И полки в магазинах пустые пылились, и народ серчал, а сейчас все равно хуже… Сынок вот старший в коммерцию подался, но не шли дела у бывшего инженера-конструктора, едва-едва концы с концами сводил.

Так что приходилось Кузьме Петровичу на старости лет подкармливать семью охотой. Хорошо хоть, пока хватало сил бродить по тайге и ружье держать… Он вздохнул, покривился – проклятая опухоль сильно кольнула под левым ребром – и надавил педаль тормоза. Ехать дальше – только зверя мотором распугивать.

В тайге – то ли от свежайшего морозного воздуха, то ли от охотничьего азарта – Шестоперов почувствовал себя чуть бодрее. Не прошло и трех часов, как он настрелял добрый десяток тетеревов. Можно было, вообще-то, заворачивать оглобли к дому, только старик все медлил, надеясь «отоварить» последнюю лицензию. Сезон охоты на кабана в этом году продлили до конца января, то есть формально оставалось в запасе еще два дня, но ясно же, что ни завтра, ни послезавтра выбраться в лес не удастся.

Будет он валяться на койке, и силенок не хватит ногой шевельнуть. Верно говорит армейская поговорка, что офицер держится, пока портупею носит, а как снимет ремни – вмиг развалится.

«Будем бить сегодня», – решительно подумал Кузьма Петрович и, покидав добытую дичь в багажник, направил «Ниву» глубже в лес. Впрочем, километра через полтора пришлось снова притормозить: дальше можно было двигаться только пешим строем.

Пробираясь через густой ельник, он потерял счет времени, и только наступившие сумерки недвусмысленно подсказали, что пора возвращаться. Шестоперов выразился – досадливо и матерно – и вдруг… Вот везенье, так везенье – на снегу четко пропечатались раздвоенные копыта. Свежие следы вывели на поляну, где его взору предстала неожиданная картина: здоровенный вепрь, разогнавшись, летел на человека в фиолетовом лыжном костюме.

«Лыжник» – впрочем, лыж у него как раз не было – провалившись в снег чуть не по колено, неловко пытался укрыться за деревьями или хотя бы увернуться, но получалось у него плохо. Секач все-таки задел его – кажется, даже клыком, – и удар отбросил человека на пару метров. Кабак с разбега проскочил мимо, развернулся и, пригнув голову, захрюкал, явно намереваясь повторить атаку на упавшего противника.

Шестоперов торопливо поймал в прорезь прицела темный звериный силуэт и нажал спуск.