Город, который сошел с ума (сборник)   ::   Юдин Борис Петрович

Виктор посмотрел, как насытившийся Кей довольно выходит из столовой, напевая песенку, и ему захотелось курить. Однако, только затянулись пару раз, как в отделение поднялась непонятная суета и санитарки стали кричать:

– Обход. Обход. Все по кроватям.

Почему-то во время обхода больным полагалось находиться в кроватях.

Вскоре появилась целая процессия, возглавлял которую блондин средних лет и роста. В нагрудном кармане халата у блондина красовался бесполезный стетоскоп. Процессия подходила по очереди к каждой койке и блондин, улыбаясь правой половиной лица, что-то говорил больному, но так тихо, что ничего разобрать было нельзя, а потом левой половиной лица, серьёзной и скорбящей, отдавал приказания. Приказания его тщательно записывали сопровождающие медсёстры.

– Ишь ты, – заволновался Валера, расположившийся на соседней с Виктором кровати, – сегодня сам профессор ходит.

Профессор вскоре добрался и до Виктора. Посмотрел внимательно сверху вниз. Улыбнулся правой стороной. Распорядился:

– Вы, Катин, после обхода зайдите ко мне, – и в сторону свиты, – Обычные процедуры пока… После обхода Виктору снова сделала укол незнакомая, видно только что заступившая на смену, медсестра, чернявенькая, худенькая и симпатичная.

И укол она сделала не так больно, как Наташа. Потом была раздача лекарств.

Больные подходили к столу и, получив свою горсть таблеток, должны были их тут же выпить, да ещё, открыв рот, показать сестре, что ничего не осталось.

Лёня, оттянув Виктора за руку от стола, просмотрел таблетки и распорядился, что принимать, что нет. Так Виктор и сделал, спрятав ненужные за щекой, а потом выбросив их в унитаз.

Тут Виктора и позвали в кабинет. На двери кабинета красовалась табличка: «Афанасий Петрович Кулик. Профессор.» Виктор постоял немного и вошёл. Кабинет был обставлен мягкой мебелью, а стены обшиты вагонкой под лак. Афанасий Петрович приветливо предложил Виктору сесть в кресло.

– Ну что ж, Виктор Семёнович, сказал профессор приятным голосом и снова улыбнулся правой стороной лица, – начнём разбираться в вашем недуге.

– У меня нет недугов, – заявил Виктор несколько агрессивно.

– Ну, положим, людей без недугов по нашей части просто не существует. Важно их, эти недуги, вовремя обнаружить и своевременно вылечить, – сообщил Афанасий Петрович и начал привычно манипулировать молоточком. Через несколько минут предварительный осмотр был закончен, причём в финале Виктору было предложено стоя закрыть глаза и вытянуть руки перед собой.

– Неплохо, для начала очень неплохо, – подбодрил Виктора Афанасий Петрович и, включив магнитофон начал задавать вопросы. О жизни – что мешает, что радует, о родных – не страдал ли кто из них психическими заболеваниями, о планах на будущее… Виктор отвечал спокойно и подробно, вот только с планами неувязка вышла. Виктор предположил, что из института теперь его, конечно, вышибут, а профессии, способной прокормить, у него просто не было.

– Я ведь филолог. Будущий филолог, – пояснил Виктор, – так что ничего, кроме того, чтобы читать я не умею.

– А как возник у вас интерес именно к нелегальной литературе? – заинтересовался профессор, – Кстати, что у вас изъяли?

– Изъяли чепуху, – ответил Виктор, – Ахматова, Цветаева, Гумилёв, Ницше, Гитлер… – Ну вот, – зарадовался Афанасий Петрович, – а вы говорите, что здоровы. У нормального человека не может возникнуть интерес к писаниям таких авторов. Только антисоциальная личность, ставящая себя над коллективом, будет подвергать риску себя и своих друзей, разыскивая подобную литературу. В вашем случае это подтверждается ещё и тем, что вы выдаёте себя за полковника. Так что начнём лечение.