Кремлёвские тайны   ::   Мусин Камиль

– Война – и та была на моей стороне! Война в Дагестане началась в самом выгодном для меня раскладе. Все развивалось сначала правильно – и заложники английские, и взрывы домов, и вторжение в Дагестан – ну все было под контролем. Мне звонили в кабинет прямо из окопов – вон, мол, Басаева в джипе видим, он у нас в прицеле, мочить? – и я отвечал нет! Нет! И его не трогали! Вот когда вертикаль-то была! Еще немного, и…

– Да? Что «и»? – спросила я, выждав приличную паузу.

Борис Ваграныч не услышал меня.

– Но в последний момент он все испортил… Но ничего, ничего. Ситуация динамичная, надо действовать. Тут я кое-что умею. Стратегически тупость никогда не побеждала. Скоро он захлебнется своей победой. Я задам ему жару. Я создам ему оппозицию. Я обрушу на него все СМИ. Он просто не успеет отреагировать. Еще до конца этого года его не станет.

Он помолчал, глядя на панораму за окном. Его длинные, чувственные пальцы сжимались и разжимались в такт его невысказанным мыслям.

Затем он еле слышно пробормотал:

– Надо взорвать страну.

– Ой, – я поперхнулась кексом от неожиданности.

– И вот что я сразу сделаю… Впрочем – он обернулся ко мне, – Вам этого знать пока не обязательно. Разумеется, я выразился фигурально. Давайте приступим собственно к интервью. У нас 20 минут. Вам хватит?

– Да. Первый же вопрос: куда вы отправитесь через эти 20 минут?

– Тренировка у меня. Восточные единоборства. Сегодня техника владения копьем.

– Ого! Про это можно писать? И про то, что вы только что говорили?

– Как хотите, – подмигнул он.

Интервью вышло что надо. Я вышла из Стабо-хауса немножко ошарашенная от обилия информации.

Я пошла в редакцию «Гражданина» пешком.

Мне впервые понравилась утренняя Москва. Вообще, я убеждённая сова, и когда просыпаюсь раньше десяти утра, у меня возникает жесточайшая депрессия со стойким убеждением, что жизнь кончена. Этот синдром знаком многим москвичам. Приехала я всего полгода назад из Пескоструйска, где была легендарной совой по тамошним меркам. Но то ли от лихорадочной столичной суеты, затихавшей в лучшем случае к двум ночи, то ли от густого, загаженного бензиновым перегаром воздуха, я стала вставать еще позже, чем дома. Вернее, я все-таки вставала с расчетом попасть на планерку в «Гражданине», ибо моя шефиня Ирина Максимовна Василевская была, увы, жаворонком. В лагерях, где она при советской власти отсиживала за диссидентство, ее на всю жизнь натренировали.

Так или иначе, оживала я обычно только во второй половине рабочего дня.

Но оказывается, и утром можно делать серьезные дела и даже получать удовольствие от жизни.

Я сознательно сделала небольшой крюк, чтобы подойти к редакции «Гражданина» по солнечной стороне. Сегодня мне можно было слегка опоздать.

«Гражданин» – одно из немногих бескомпромиссно-оппозиционных изданий, оставшихся в стране после оттепели 90-х. Я горжусь работой в нем и еще больше горжусь тем, что мы не получем ни копейки денег от режима, который критикуем и обличаем. Поэтому мутное настроение с утра оставалось моим личным делом, тем более, что я научилась отсыпаться в выходные (тогда они у меня еще случались), за рабочим столом минут по десять-пятнадцать, в автомобиле нашего водителя Жоры, в метро – в общем, в любое время и в любом месте.

Кроме того, я, жертвуя большей частью заработка, сняла однокомнатную квартиру в пределах Садового Кольца. Это давало стратегический выигрыш – я могла быстро попадать не только на работу, но и в большинство нужных мест, и если надо, пешком.

Как сегодня.

Застроенное домами круглое пятно на Земном шаре, окруженное вечно гудящим Садовым Кольцом, есть место примечательное во всех отношениях.