Моццикони   ::   Малерба Луиджи

Вот и сейчас, прислонившись к парапету, он ждал, когда вниз на откос полетит очередной кулек с отбросами. Нередко римляне выбрасывали и вчерашние газеты. Но даже газеты недельной давности Моццикони с удовольствием прочитывал от корки до корки.

И все-таки некоторые газеты Моццикори не мог читать без злости – столько в них было лжи. Тогда он вынимал карандаш и принимался править статьи. Заменял прилагательные, наречия, причастия. Некоторые фразы укорачивал, другие – удлинял. Заглавия он почти всегда переделывал и часто менял конец. Порой он трудился целый день и, лишь все поправив и изменив, садился почитать свою газету.

Но когда газета была вся в жирных пятнах, когда в нее были завернуты огрызки яблок или помидоров, Моццикони из себя выходил.

– Чертовы неряхи! – кричал он прохожим на набережной.

Однажды в кульке оказался учебник истории. Моццикони читал его каждый божий день и со временем выучил наизусть.



Моццикони и история

Стоило Моццикони встретить другого бродягу, как между ними начинался спор. Бродяги газет не читают, а книг – тем более. Моццикони подходил к первому встречному бродяге и заводил с ним разговор о Юлии Цезаре, Бруте, Гракхах, о Спартаке и о других героях древнеримской истории. Но бродяга его и слушать не желал:

– Какая скучища! Скажи лучше, где бы едой разжиться.

И частенько просил у Моццикони сигарету или табачку для самокрутки.

Как-то один бродяга сказал ему, что о целой сигарете он и не мечтает – хорошо бы хоть два-три моццикони-окурка раздобыть. Моццикони оскорбился:

– Моццикони – это я.

Бродяга расхохотался.

– Что тут смешного? Фамилия как фамилия, не хуже других!

Моццикони читал в газетах про министров, которые крали все, что могли. И, хотя фамилии у них были пышные, благородные, для Моццикони они звучали как ругательства.

Один бродяга сказал ему, что бывают министры, которые если и крадут, то самую малость, а иные и вовсе не крадут. Ну, может, раз в году. А вообще-то воры небось и в Древнем Риме водились.

Моццикони очень сердился на этих невежд, топал ногами и чертыхался.



Моццикони и бродячая собака

Чем дружить с такими людьми, лучше поискать себе друга среди зверей. Разве плохо, скажем, стать другом вон той бродячей собаки с белой шерстью? Правда, от грязи и копоти она стала совсем черной.

Эта собака увязалась за Моццикони, словно тот ее хозяин, Моццикони часто останавливался, гладил ее по шерстке и рассказывал ей последние газетные новости и все то, что выучил наизусть из учебника истории.

Собака виляла хвостом, и это казалось Моццикони добрым знаком. Вскоре Моццикони стал делиться с собакой всеми своими бедами: рассказывал, как ему холодно, голодно, как он устал. Собака слушала его молча, без ехидной усмешки, а порой даже с раскрытой от изумления пастью. «Вот кто будет мне верным другом», – подумал Моццикони.

– Меня зовут Моццикони, а тебя?

– Моццикетти-окурочек, – ответила собака.

Моццикони удивился, но промолчал. Он боялся, что собака его разыгрывает. Обычно собаки зовутся Боб, Фидо, Ламно, Том, Фифи. Но чтобы собаку звали Моццикетти-окурочек, поверить трудно. Но собака – друг человека, и Моццикони не хотел с ней ссориться. Тут подошел старик бродяга и принялся разглядывать собаку. Обглядел, ее со всех сторон. Потом и спросил у Моццикони:

– Какой породы твоя собака?

– Дворняжка, – ответил Моццикони.

Собака опустила хвост и молча удалилась. Обиделась, видно.

Моццикони стал ее звать: «Моццикетти, Моццикетти!» – но собака даже не обернулась.

«Ну, дал я маху, – с грустью подумал Моццикони. – Глупость сморозил».



Моццикони переезжает

Моццикони был все время один да один, и оттого мыслей у него в голове стало больше, чем народу на площади Святого Петра, когда папа римский читает свое послание.

Но это – когда светит солнце.