Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

Так что я всех писателей без разбору сразу называю знаменитыми. А они всегда могут, если не сегодня, так завтра, что-нибудь такое написать - что никому мало не покажется. А я уже заранее их углядел, приметил. Значит, я был прав. А эпитетов мне наперед не жалко, главное - чтобы дело спорилось.

СМЕТАНА

По этажам писательского общежития бродит молодой прозаик, руками размахивает, сам с собой разговаривает, смеется, почти плачет.

- Вот я так я! Сам себя переплюнул! Опять сметана получилась. Другие, что ни напишут, все у них ерунда выходит, одна пустая вода, а у меня все сметана! Чудны дела твои, господи!

Только что он закончил очередной рассказ, по его понятиям, опять блестящий, сметана, одним словом, и теперь все не может успокоиться, болтается по коридорам, как маятник, бормочет себе под нос:

- Но вот, что интересно, дадут мне все-таки Нобелевскую премию или нет? Дадут или нет? - радостно мучает он себя.

Тут перед ним распахивается дверь, выныривает голова знаменитого фантаста.

- Долго ты еще колобродить будешь? Три часа ночи!

- А-а? - откликается прозаик и возвращается с неба на землю. - Это ты, фантаст... Понимаешь, написал я рассказ, и, не поверишь, опять сметана получилась.

- Ну и что?

- Так вот, я сейчас думаю: дадут мне все-таки Нобелевскую премию или нет?

- Чего-о-о? - изумляется фантаст и ревниво озирается. - Тебе? Нобелевскую? Ну, рассмешил... Уж если ее кому и дадут, так только мне!

- Тебе? - в свою очередь изумляется прозаик и от души смеется. - Ты ж фантаст, а фантастика, как известно, литература второго сорта, кто ж тебе ее даст, премию?! Дадут мне, потому как я - трезвый реалист, без примочек и заморочек!

Фантаст раздувает ноздри, такие заявления больно бьют по его самолюбию.

- Нет литературы второго сорта, есть писатели второго сорта, типа тебя! Так что дадут - мне!

Так, слово за слово, переходят они на личности, начинают таскать друг друга за грудки и волтузить кулаками. Вопрос принципиальный и простыми словами его не разрешишь.

Тут раздается песня! Зычный голос повествует о разинской вольнице. Поет пермский поэт, здоровый кудрявый малый, борода его лохматится в разные стороны, и стихи у него такие же крепкие, напористые, разудалые, не стихи, а сплошная сметана.

Подойдя ближе и увидев нешуточную бучу, он категорически поднимает пятерню.

- А ну, Магнитка, осади назад, дай Чебоксарам продыхнуть! Вы что, в бардаке находитесь? Баб не поделили?

Фантаст с прозаиком разбегаются в разные стороны, заправляют в штаны порванные рубахи, глядят друг на друга исподлобья и тяжело дышат. Поэт веселым баском интересуется, что за проблема вдруг возникла среди интеллигентных людей.

- Да вот, - отвечает прозаик, - не поделили мы кому в первую очередь Нобелевская премия достанется.

- Не слабо вы замахнулись, парни! Правильно, зачем мелочиться, надо сразу брать быка за рога. Но, чтобы вы разом прекратили пустую трату времени по этому поводу, вот что я вам скажу: Нобелевскую премию получу я!

Сказанное поэтом настолько неожиданно, что у фантаста и прозаика даже нет слов возмущения. Час от часу не легче, третий претендент объявился! Они смотрят на него с обидой и неприязнью.

Поэт усмехается и хлопает по плечу одного и другого.

- Ладно, - говорит он примирительно. - Нам всем дадут, тебе фантаст, тебе прозаик и мне, соответственно, одну на троих, будем мы вровень на одном пьедестале стоять. Согласны?

Обрадовались фантаст с прозаиком, забыли обиды, стоят, ладони потирают, еще как согласны.

- А по такому случаю, - серьезно обращается к ним поэт, - хорошо бы нам сейчас водки вопить.

- Да я непьющий... - застеснялся фантаст.

- А вот этих слов, чтоб я больше не слыхал, - делает ему внушение поэт.