Реанимация   ::   Акиндинов Сергей

а дальше — плавный скачок!.. Интересно!.. может, это он так на песню реагировал? На его же мови. Да-а! Но абсанс ещё возможен... клиническая смерть — это не хлорка в шланге... — рассуждал сам с собою доктор. — Аута можно ждать в любое время... Эх, анализы б сейчас...»

Завтракали в экипаже на свежем воздухе. Лодка шла в надводном положении, и система вентиляции работала из атмосферы — по разомкнутому циклу.

Не успел доктор приступить к «квадратной яичнице» — омлету из яичного порошка — как недовольный старпомовский голос спросил:

— Глушенков, как состояние Кивко? Получено радио — работаем ещё двое суток.

Доктор отложил вилку и начал обстоятельно докладывать о состоянии матроса. Но через две минуты взбешённый старпом уже разделывал его под орех:

— Эскулап Асклепий, ещё и старший лейтенант! Я его о состоянии матроса спрашиваю, а он мне тут про отсосы-абсансы рассказывает! В зад свой эти фибриляции заткни! Понял? Фибрилляции-бляции! Ты мне гарантии дай, что я труп в базу не притащу через двое суток... Гипоксемия твердолобая!!

Доктор выдержал паузу и вполне спокойно ответил:

— Гарантии может дать только господь Бог. А в штаб доложите, что больной находится под постоянным наблюдением врача. Состояние больного — удовлетворительное, но стабильное...

— Ты мне тут Бога не впутывай! На небесах он, к авиации ближе... Гарантируешь, значит?

Доктор не ответил — ни да, ни нет, а спокойно стал нарезать «квадрат» ножом.

— В море выходим — чаще Новый год бывает... А офицеры у нас заведования свои подготовить не могут, должно... — басил рассерженно старпом. — Начальник химической службы, как святой Евлампий, вокруг своей К-3 порхает! Дел — невзакавыку! Доктор идиоматику втюхивает... Ну-у, придём в базу... Я вам устрою праздник папуасов! — он зло отхлебнул чай и опять обратился к доктору. — Глушенков, а когда же Вы, наконец, свой склеп в порядок приведёте? Благодаря Вам за задачу трояк влепили...

— Нет же белой краски у боцмана, товарищ капитан второго ранга! — спокойно, но с толикой иронии ответил доктор.

— У боцмана её, может, и никогда не будет, так как её и в тылу нет... Но вы же офицер? Или кто? Вот и купите. Деньги-то вам пока платят? Я не знаю, как там Кивко, но ведь в Вашей амбулатории — глист повесится!

Сидевший рядом со старпомом замполит как-то с ужасом посмотрел на свой недоеденный омлет. Ну, не везёт замполиту с приёмом пищи. Брезглив, однако!

— В общем, так, старший лейтенант медицинской службы. По приходу в базу сход я Вам запрещаю! Пока не приведёте свой «склеп» амбулаторию... в надлежащий вид. Вы поняли?!

— Есть, — коротко ответил доктор, выразительно и красиво помешивая чай в стакане нержавеющей ложечкой.

На этом раздача слонов и вопли в эфире были закончены. Завтрак проходил в дружественной и доброжелательной обстановке. На «свежем воздухе».

Через два часа лодка дала дифферент на нос и ушла на глубину.

Состояние матроса Кивко было нормальным. Он даже самостоятельно, но под наблюдением врача, дошёл до гальюна, так как справлять свои нужды в амбулатории напрочь отказался.

Глушенков доложил командиру, что кризис миновал, но радоваться было ещё рано. По приходу в базу моряка необходимо было положить в стационар для взятия и исследования анализов. Командир пообещал вызвать «карету» скорой госпитальной помощи на подходе.

Замполита больше интересовал вопрос «национального воскрешения на ниве языка и песен», вскользь оброненный доктором. «Это же целая тема доклада в на ладан дышащий политотдел, — строил планы замполит. — Жива, жива коммунистическая идея! И рано нас списывать на воспитательную работу... Рано, демократы, рано! — замполит сидел в своей каюте и прокручивал на магнитофоне все имеющиеся кассеты.