Тринадцатая рота (Часть 2)   ::   Бораненков Николай

Офицер взмахнул перчаткой:

- Сжечь! Живо!

Гуляйбабка не успел опомниться, как машина оказалась облитой бензином и долговязый детина с наволочкой на голове и детским одеялом на шее занес над ней пылающий факел.

- Стойте! Что вы делаете?! - крикнул Гуляйбабка. - В машине генерал! Главный квартирмейстер армии! Генерал фон Шпиц.

- Извините. Не знали.

- Надо смотреть! Так вы можете и самого фюрера сжечь.

Гуляйбабка сунулся в машину, схватил Шпица за рукав:

- Господин генерал! Господин главный квартирмейстер!

- Езжай, езжай, Курт. Поторапливай, - пробормотал сквозь сон генерал. Кстати, далеко ли мы уехали?

- Никуда вы не уехали, господин генерал. Вы стоите на месте.

- Не болтай лишнего, Курт. Вперед!

- Не на чем "вперед", господин генерал, да и Курт ваш сбежал.

Генерал очнулся:

- Кто вы такой? Как смели меня тревожить?

- Я - Гуляйбабка!

Генерал подскочил. Заиндевелые брови его долезли на лоб:

- Вы! О, что я вижу! Как вы здесь оказались?

- Я снова пришел вам на помощь, господин генерал.

- Что же случилось? Почему мы стоим? Где мой водитель?

- Ваша машина, как и сотни других, господин генерал, безнадежно застряла в снегу. Шофер, по всему видать, сбежал.

- Мерзавец! Предатель! Застрелю! Повешу!

- Стрелять и вешать будете после, господин генерал, а сейчас надо спасаться. Русские наступают.

К машине подкатила тройка. Указывая в поле батогом, Прохор, чуть не плача от радости и пряча ее, крикнул:

- Танки! Кавалерия, сударь! Гуляйбабка погрозил Прохору кулаком:

- Спокойствие. Без паники.

Прохор смахнул рукавом тулупа с заросших щек слезу. Улучив минуту, проговорил:

- А может, туда... к своим?

- Цыц! Ни слова. На то нет приказа.

- Слушаюсь, сударь!

Гуляйбабка посмотрел в ту сторону, откуда доносилось все нарастающее "ура-а", и у него самого навернулись на глаза слезы. По ослепительной белизне ровного, как стол, поля, вздымая снежную пыль, лавиной катились кавалерия и танки. Один танк вырвался далеко вперед. На башне его полыхало костром расчехленное знамя.

- О, майн гот! Мы погибли! - воскликнул генерал. - Прощай, мои внуки...

Гуляйбабка сгреб в охапку генерала, сунул его под фанерный полог возка, вскочил на возок сам, крикнул:

- Прохор, валяй!

- Куда прикажете, сударь?

- Вперед, в Брянские леса!

33. ОТЕЛЬ "ВЕЧНОЕ ЦАРСТВО ИМ"

Выйдя на привокзальную площадь, Трущобин, оставшийся за Гуляйбабку, окаменел. Возле стоянки автомашин и подвод самозванцы Цаплин и Чистоквасенко приколачивали к телеграфному столбу большой, с дверь величиной, рекламный щит БЕИПСА. На щите было наспех намалевано:

"Ахтунг, ахтунг! Офицеры и солдаты рейха! "Благотворительное единение искренней помощи сражающемуся Адольфу" (БЕИПСА) любезно предлагает свои услуги. Оно может помочь вам:

1. Смазать буксы в колесах.

2. Уничтожить всех нательных и прочих паразитов.

3. Указать дорогу в комендатуру, гестапо, городскую управу, а также на Брянск, Смоленск и Берлин.

4. Подвезти вас на своем транспорте до городской гостиницы.

5. Поднести ваши чемоданы, рюкзаки, тюки и прочее, за исключением перин, одеял, шуб, валенок, подушек, лыж, которые состоят на особом учете германской администрации, как стратегическое сырье военного времени.

6. Вынести из вагона и внести в вагон на санитарных носилках калек, обмороженных, душевно расстроенных и отощавших.

7. Написать письмо, телеграмму лицам, оставшимся без конечностей.

Заказы на продукты питания, обогрев, смену белья, лечение, устройство на ночлег, ремонт одежды и обуви, гадание о прогнозах войны не принимаются.

За всеми справками обращаться к администратору БЕИПСА - первый газетный киоск за углом на площади Геббельса".

Трущобин подбежал к Цаплину и Чистоквасенко, которые к тому времени уже прибили щит и теперь, отойдя на почтительное расстояние, любовались творением своей фантазии и рук. И уж очень упивался выдумкой Чистоквасенко.