Банкирша   ::   Матвеева Александра

Пиво он выпил одним глотком и сейчас задумчиво крутил бутылку, держа ее за горлышко крепкими пальцами.

Мы оба смотрели, как он это делает.

Прошло не менее пяти минут, прежде чем Ершов оторвал взгляд от бутылки и взглянул на меня. Его лицо неуловимо изменилось. Передо мной сидел немолодой мужчина. И голос его звучал устало и обыденно.

— Елена Сергеевна, я должен сообщить вам о гибели вашего зятя. Троицкого Михаила Павловича.

Я тупо смотрела на него. Клянусь, в первый момент я не испытала никаких эмоций. Я даже не сразу поняла, о ком он говорит. Кажется, я перестала думать о Мише в тот миг, когда за ним закрылась дверь моей Квартиры. Я предоставила его судьбе. Что бы он ни сделал в дальнейшем, меня это не касалось.

Миша вышел из моей квартиры и ушел из моей жизни. Оказывается, из своей тоже. Что ж, это его выбор. Или нет?

— Что с ним случилось?

— Вам, конечно, известен дом в деревне?

— Да. Этот дом достался дочке от бабушки. Но он сдан в аренду.

— Именно арендатор и сообщил в милицию. Они с женой на эту ночь уезжали в город. Возвратившись, обнаружили у забора машину Троицкого. А потом и его самого. Вернее, тело. Оно лежало у основания голубятни на бетонной плите. По заключению врачей, смерть наступила мгновенно.

Полковник замолчал и посмотрел мне прямо в глаза.

Я тоже молчала и смотрела на него. Я все еще ничего не чувствовала. Совсем. Только мне требовалось немедленно вернуться домой и закрыться в своей комнате.

Ершов чего-то ждал. Не дождался, легко вздохнул, выдвинул ящик стола, достал пачку сигарет, заглянул в нее. Обнаружив, что пачка пуста, досадливо скомкал ее и не глядя бросил за спину в корзину.

Я проследила взглядом за летящим комочком. Попал.

У меня в сумочке лежала пачка дамских сигарет с ментолом. Я открыла сумку, показала Ершову сигареты.

Он поморщился, потом кивнул. Я достала одну сигарету, пачку толкнула по полированной столешнице в сторону полковника.

Мы закурили — каждый от своего огня.

Полковник выдохнул струйку дыма, махнул рукой, разгоняя ее, с интересом взглянул на длинную черную сигарету.

— Так вот, поскольку нигде поблизости не было обнаружено никаких следов, кроме принадлежащих Троицкому, версия об убийстве отпала сразу. Итак: самоубийство или несчастный случай?

Я решительно покачала головой:

— Самоубийство исключено. Миша был молод, здоров, обеспечен. И очень себя любил.

— Но разве у него не могло быть депрессии? Скажем, связанной с недавней потерей жены?

Я опять покачала головой:

— Жена была для него только женой.

Ершов непонимающе уставился на меня. Я объяснила, испытывая непонятную самой боль от своих слов:

— Она не была смыслом его жизни.

Ершов понял, кивнул:

— Может быть, вы правы. Значит, остается несчастный случай. В пользу этой версии говорит то, что рядом с телом найдены обломки перекладины. Она крепилась наверху голубятни болтами. Видимо, со временем крепление ослабло и, когда Троицкий ухватился за перекладину, один из болтов вылетел.

Я не сомневалась, что так и было. Интересно, удалось ли найти в траве болт? Захотелось спросить. Неожиданно вспомнились детективные истории про лейтенанта Коломбо. Это помогло взять себя в руки и обуздать неуместное любопытство.

Полковник Ершов проводил меня до дверей. У самой двери извинился и вернулся к столу. Вспомнил об оставшихся на столе моих сигаретах.

— Оставлю пару? — обернулся ко мне.

— Конечно, — охотно позволила я.

— Спасибо.

Он протянул мне узкую длинную пачку. Наши руки встретились. Его пальцы оказались твердыми и горячими, он не спешил их убрать.

Неуловимым движением мужчина взял мою руку, и мне показалось, что он поднесет ее к губам. Одно мгновение он колебался, потом, подавив вздох, легко сжал мою ладонь и с видимым сожалением отпустил.