Бархатная клятва   ::   Деверо Джуд

Жена была для него открытой книгой. За яростью дикого зверя, промелькнувшей в ее глазах, он разглядел глубоко запрятанную слабость и бессилие. Он схватил ее за кисть, и нож полетел через комнату. Продолжая держать жену за руку, он, улыбаясь дочери, с хрустом ломал Элен пальцы.

Та не издала ни звука, только скорчилась у его ног. Роберт опять перевел взгляд на дочь, которая так и не поняла причин его необъяснимой жестокости.

— А теперь каким будет твой ответ, девочка? Ты выйдешь замуж или нет?

Джудит кивнула и бросилась помогать потерявшей сознание матери.



Глава 1

Освещенная луной старая каменная трехэтажная башня отбрасывала длинные тени. Казалось, она хмуро и устало взирает на окружавшую ее разрушенную стену. Эта башня была построена за двести лет до дождливой апрельской ночи 1501 года. В стране уже давно установился мир и отпала необходимость строить каменные крепости, и только ленивый мог обитать в столь запущенном и неудобном жилище. Николае Вейланс, владелец замка, считал — в те непродолжительные мгновения, когда был трезв и вновь обретал способность думать, — что башня, возведенная его прадедом в те времена, когда подобные оборонительные сооружения являлись жизненно важными, еще послужит и ему самому, и его потомкам.

Над разрушенной стеной возвышалась массивная надвратная башня. Здесь спал одинокий часовой, его рука обнимала наполовину опорожненный мех с вином. На первом этаже главной башни, на разбросанных по полу грязных соломенных тюфяках вповалку спали дружинники и собаки. Оружие было свалено в кучу возле стены.

Таким было поместье Вейланса: невзрачный, полуразвалившийся старомодный замок, ставший в Англии притчей во языцех. Говорили, что если бы замок был бы таким же крепким, как вино, то Николае Вейланс смог бы противостоять всей стране. Но никто не нападал на него. Просто не было повода. Много лет назад большая часть его земель была отнята у него молодыми, энергичными и нищими рыцарями, только недавно завоевавшими себе имя. Все, что осталось от бывших владений, — это древняя башня (которую, по всеобщему мнению, следовало бы давно разрушить) и несколько ферм, производивших продукты для семьи Вейлансов.

В комнате верхнего этажа горел свет. Там было холодно и сыро — сырость не исчезала даже жарким летом. В трещинах на стенах рос мох, по полу постоянно ползала какая-то живность. Но в этой комнате находилось все достояние замка.

Элис Вейланс наклонилась к зеркалу и стала красить короткие бледные ресницы. Косметику привозили из Франции. Элис откинулась на спинку стула и критически взглянула на свое отражение. Она была вполне объективна в оценке своей внешности, зная о своих несомненных достоинствах, равно как и о способах использовать их с выгодой для себя.

На нее из зеркала смотрело овальное личико с мелкими чертами, крохотным ротиком, похожим на розовый бутон, и прямым носом. Ярко-синие миндалевидные глаза были ее богатством. Свои светлые волосы она всегда ополаскивала в лимонном соке и уксусе. Горничная Ила завязала на лбу Элис желтую ленту и надела на голову калотту [1] из тяжелой парчи, отделанной широкой полосой из оранжевого бархата.

Элис приоткрыла ротик, чтобы еще раз взглянуть на свои зубы. Кривые и длинные, они были ее главным недостатком. С годами она научилась скрывать их: улыбалась с закрытыми губами, разговаривала очень тихим голосом, голову держала слегка наклоненной. Эта манерность придавала ей особую пикантность и интриговала мужчин. Они считали, что она не осознает своей красоты, и стремились пробудить к жизни этот стыдливый цветок.

Элис поднялась и расправила платье. Она была необычайно худой. На плоском теле, лишенном бедер и талии, едва выступали маленькие груди.