Безумный экстаз   ::   Гудмэн Джо

Клубы черного дыма валили из большой трубы паровоза, уплывали в сторону, рассеивались в воздухе и, наконец, оседали тонкой серой пылью на заснеженных обочинах, на крышах вагонов и, проникая сквозь щели окон, на одежде пассажиров линии «Юнион-Пасифик».

Триста сорок девятый вез 158 пассажиров; большую часть их составляли путники, которым предстояло проехать незначительное расстояние в вагонах второго класса. Неудобства второго класса были несущественными по сравнению с трудностями путешествия через Скалистые горы на вьючных мулах или лошадях, особенно в такое время, когда в горах рано выпадал или вообще не сходил снег. Среди пассажиров было несколько ковбоев и фермеров, семей, но больше всего — рудокопов, ищущих приключений в соседних городках и поселках.

Два вагона третьего класса везли эмигрантов, начавших путь еще на противоположном берегу Атлантики. Садясь в поезда, уходящие на запад, они постепенно перебирались из Нью-Йорка и Филадельфии в Питтсбург, Цинциннати и Сент-Луис. Линия «Юнион-Пасифик» тянулась до Омахи, но вместо четырехдневного путешествия, предоставляемого пассажирам первого класса в Сакраменто, эмигрантам была уготована более долгая дорога. Вагоны, переполненные эмигрантами, часто задерживались на боковых ветках и мелких станциях, пропуская экспрессы с их важным грузом — человеческой плотью.

Самим эмигрантам часто казалось чудом, что в конце концов их вагоны выводили с запасных путей и прицепляли к пассажирским поездам. Тогда они начинали надеяться, что эта задержка в пути была последней. Их надежды редко сбывались.

Три роскошных пульмановских вагона везли пассажиров первого класса. В то время как пассажирам второго и третьего классов не дозволялось покидать их тесные, переполненные вагоны, важные особы из первого класса имели право свободно разгуливать по всему составу. В вагоне-ресторане им предлагали более изысканное угощение, чем в буфетах или на станциях, а спальные купе в пульманах были несравненно удобнее, чем скамьи и сиденья, предназначенные для пассажиров попроще.

В триста сорок девятом поезде был и почтовый вагон, загруженный письмами и посылками. Кроме того, сейчас в нем везли слитки серебра и заработную плату для целого поселка рудокопов в Сент-Олбенсе, в Колорадо. Два охранника, нанятые для зашиты ценного груза, расположились в почтовом вагоне и за неимением других дел любовно чистили оружие.

Не менее значительной, чем почтовый вагон, была гордость триста сорок девятого поезда — четыре личных вагона прямо перед служебным. Заказанные газетой «Нью-Йорк кроникл», эти вагоны были сконструированы самим Джорджем Пульманом и предусматривали всевозможные удобства для сотрудников газеты. Однако не столь пышно отделанным был вагон, где располагались фотографические аппараты и фотолаборатория. Кроме того, здесь же хранились материалы для репортеров и иллюстраторов, справочники, инструменты, лишний багаж, оружие и карты.

В вагонах с мозаичными ореховыми панелями, шторами из Дамаска и световыми люками из матового стекла в крыше персонал газеты наслаждался большими удобствами, чем в нью-йоркской редакции. Спальные купе здесь были просторными и покойными, мягкие сиденья радовали глаз обивкой приятных тонов, а обеденный салон в последнем из вагонов казался не менее уютным, чем гостиная любимой тетушки. В каждом вагоне находились печка, фонари-»молнии» и туалет.

Шесть сотрудников газеты решили, что вагон с фотографическим оборудованием будет рабочим, два спальных — местом для отдыха, а обеденный салон — местом проведения самых увлекательных сражений в покер, какие когда-либо случались в пути.

Дрю Бомон взял свои карты со стола, немного помедлил и наконец отложил их. Его высокий и широкий лоб собрался в складки от невеселых размышлений.