Будь по-твоему, Алекс...   ::   Кэссиди Карла

* * *



Ханна сидела в гостиной, примостившись на манер застеснявшегося ребенка на краешке обтянутого белым шелком дивана. Когда в дверях бесшумно появился Алекс, она, застигнутая врасплох, в ту же секунду вскочила на ноги. Алекс окинул ее взглядом. В простеньком платье, открывающем тронутые загаром плечи, Ханна выглядела, по меньшей мере, неуместно среди изящной мебели гостиной, бархатных портьер и картин в тяжелых золотых рамах.

* * *



– Мистер Доналдсон… – заговорила было она, но он поправил ее:

– Алекс, – и жестом усадил обратно на диван. – Не хотите ли чего-нибудь выпить? Я попрошу Джейкоба принести нам…

– Спасибо, но это лишнее. Я сюда не в гости пришла. – Ее глаза полыхнули темным, бутылочно-зеленым огнем.

Боже, она просто великолепна, подумал Алекс, садясь напротив нее в кресло. На Ханне по-прежнему было то легкое хлопковое платье в цветочек, в котором он видел ее утром. Оно не скрывало ни одного соблазнительного изгиба, и, если судить по ее стройным лодыжкам, у нее убийственно великолепные ноги… Затуманившийся взгляд Алекса вернулся к ее лицу. Там, в благородных и правильных чертах, ясно читалась настоящая страсть – горящая, переливающаяся во взгляде ее невероятно прекрасных глаз.

На мгновение Алексу показалось, что Ханна затмила собою всю комнату. Окружающая обстановка, тщательно подобранная именитым дизайнером по интерьерам и призванная отражать вкусы и высокое положение Алекса, будто поблекла на фоне сидящей напротив женщины. Ханна целиком поглотила внимание Алекса.

– Мистер Доналдсон… Алекс? – услышал он голос Ханны и ощутил на себе ее настороженный взгляд.

– Да-да… Я полагаю, вы пришли поговорить насчет своего барана? – спросил он, с трудом прерывая мысленную оценку ее физических достоинств.

– Естественно. – Глаза Ханны сверкнули, а на щеках проступила краска гнева. – Разве возможно проигнорировать послание вашего уважаемого адвоката, которое соблаговолили доставить мне лично?

– Кажется, Том немного переусердствовал, – усмехнулся Алекс.

Ханна ошарашенно взглянула на него.

– Простите, не поняла?

– Я о письме, – пояснил Алекс. – Том Ричарде, мой адвокат, никогда не испытывал потребности лезть за словом в карман. Отдам ему должное: это письмо достойно называться одним из лучших его произведений. Ведь оно сработало – привело вас сюда.

– Совершенно незачем было прибегать к таким мерам, – отпарировала Ханна. – Я же объяснила вам утром, что, как только разберусь с делами, мы все обсудим.

– Да уж, – сухо произнес он. – Видел я, какими «делами» вы занимались.

Кровь снова прилила к щекам Ханны, а глаза выразительно вспыхнули.

– К вашему сведению, я занималась именно делом, а не болтовней. Я работала. Та маленькая девочка – моя пациентка.

– Пациентка?.. – Теперь пришел его черед удивляться. – Значит, вы врач? – О, если это действительно так, то он готов заболеть, лишь бы ему прописали уход ее заботливых рук. Алекс и не заметил, как расплылся в улыбке, когда Ханна резко сказала:

– Я психиатр и не вижу в том ничего смешного.

– Я и не думаю смеяться, – поспешно заверил ее Алекс. Его мозг лихорадочно обрабатывал полученную информацию. Значит, его новая знакомая не только красива, но и умна. И вдобавок колючая, как ощетинившийся дикобраз. Одно только это качество страшно интриговало Алекса. Он снова ощутил бешеный приток адреналина: перспектива вызова возбуждала его, волновала кровь. В последнее время работа почти полностью перестала интересовать Алекса, но Ханна Мартиноф определено пробуждала в нем живой интерес. Давно уже Алекс не испытывал подобного возбуждающего предвкушения, от которого мурашки бежали по коже.

– Ваша фамилия Мартиноф? – неожиданно спросил он. – Вы случайно не родственница Эдварду Мартиноф?

Она едва заметно помрачнела.

– Мы были женаты.