Буду твоим единственным   ::   Гудмэн Джо

Вцепившись пальцами в его волосы, она прижимала к себе его голову, ничего так не желая, как вечно ощущать его губы, зубы и язык на своей груди.

Ни один из них и не заметил, что вода залила ковер. Их страсть была подобна приливной волне. Она взмывала, и опадала, и переливалась через край. Влажные пряди прилипли к вискам и шее Элизабет. Их потемневшие кончики струились по ее плечам, всплывая каждый раз, когда она опускалась, подчиняясь движениям Норта.

Она обволакивала его своей страстью, окружала своим стройным телом, увлекая за собой к вершине наслаждения. И когда они достигли ее, Норт был настолько опустошен, что мог бы с благодарностью опуститься на дно и умереть, если бы Элизабет не была той самой нитью, которая привязывала его к жизни.

Поскальзываясь на мокром ковре, они добрались до постели и со смехом повалились на нее. Громадная кровать с пологом исторгла стон почти такого же тембра, как и тот, что сорвался с губ Норта. Элизабет тотчас обеспокоилась его раной, но он скорее согласился бы отрезать свою правую руку, чем признать, что испытывает какие-либо неудобства.

— Мученик, — нежно прошептала она.

Норт решил, что это все же лучше, чем «ханжа». Он откинулся на подушки, а Элизабет перелезла через него, чтобы взять гревшиеся у огня полотенца. Она насухо вытерла его, укрыла до подбородка, затем забралась под одеяло и пристроилась рядом. Норт погасил свечи, и комната погрузилась во тьму.

Некоторое время они молча лежали, наслаждаясь покоем. Рука Норта обвивала ее талию. Элизабет потерлась ступней о его ногу.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — нам придется что-то придумать, чтобы объяснить, куда делась моя хромота. Никто ничего не сказал, но я заметила, что Уэст довольно странно на меня поглядывал.

Норт улыбнулся, прижавшись губами к ее влажным волосам.

— Что такое? — спросила она и выгнула шею, чтобы увидеть его глаза. — Что они затеяли? Пари?

— Боюсь, что так, — отозвался Норт и поспешно добавил: — Но это никак не связано ни с твоей хромотой, ни с ее отсутствием.

Элизабет подозрительно прищурилась.

— Да?

— Уэст пытается определить, не ждешь ли ты ребенка.

— Ее глаза распахнулись от изумления.

— И они заключили пари на…

— На то, наградил ли я вас ребенком, сударыня, или нет. — Из горла Элизабет вырвался сдавленный звук. — Но он не одинок. Саут ставит три шиллинга. Истлин — тоже. Моя мать наверняка поднимет ставки, и не сомневаюсь, дед тоже примет участие. Вполне возможно, что именно он все это и затеял.

Элизабет повернулась к нему.

— А вы, милорд? Каково ваше мнение по этому вопросу?

Рука Норта скользнула по ее обнаженному бедру и задержалась на плоском животе.

— Мое мнение заключается в том, что если ты не беременна, то скоро будешь.

Элизабет удивленно вскинула бровь.

— Неужели? Что-то ты слишком в себе уверен.

Он со скромным видом пожал плечами.

— Просто у меня достоверные источники.

Элизабет озадаченно уставилась на него:

— Какие еще источники? Даже я ничего не знаю. Что ты имеешь в виду?

— Мадам Фортуну, — ответил он. — Когда я ходил к ней, чтобы узнать, где ты, она сказала…

— Норт!

— Я ее об этом не спрашивал, — поспешно заверил он ее. — Это была целиком ее инициатива.

Элизабет помолчала, прижав его руку к своему животу, когда он попытался ее убрать. Она и хотела и боялась верить в то, что он сейчас сказал.

— Она предсказала, что у нас будет ребенок? — прошептала она наконец.

Горло Норта перехватило. Он кивнул и, когда Элизабет бросилась в его объятия, крепко прижал ее к себе. Он гладил ее волосы, спину, осушал поцелуями ее слезы и, когда она заснула, продолжал баюкать ее, обнимая всем своим телом.

Когда-нибудь он признается ей, что мадам Фортуна вообще-то говорила вовсе не о ребенке.