Чертог страстей   ::   Деверо Зара

Его текст гласил:

«Уважаемая мисс Колберт! Просим вас как можно скорее посетить нас, чтобы ознакомиться с завещанием недавно скончавшейся мисс Мэри Мейси. О своем визите уведомьте нас, пожалуйста, заранее, позвонив по указанному ниже номеру телефона».

Кэтлин надела очки и прочитала письмо еще раз.

Наконец до нее дошло, что Мэри Мейси – это ее двоюродная бабушка по матери, у которой она гостила однажды в детстве в ее старинном доме в Корнуолле, расположенном на живописном берегу залива. Уже тогда ее родители постоянно ссорились, чем омрачали ей каникулы. Дом у Мэри был не обыкновенный, а очень большой, и в нем отдыхали другие люди. У Кэтлин перед глазами возник образ хозяйки пансионата – высокой симпатичной дамы, которая так и не вышла замуж. Но с какой стати мисс Мэри Мейси оставила ей наследство? Они с ней редко виделись и практически даже не переписывались, а лишь обменивались под Рождество поздравительными открытками. Да и мамочка тоже не баловала свою родственницу визитами или письмами. Неужели Мэри Мейси и в самом деле запомнила крошку Кэтлин и оставила ей маленькую долю своего состояния? Взбудораженная таким предположением, Кэтлин решила сегодня же позвонить в адвокатскую контору.

Поднявшая в офисе трубку секретарша сказала, что по субботам прием посетителей у них заканчивается ровно в полдень. Стрелки наручных часов Кэтлин показывали девять, и она, сообразив, что успеет, договорилась о приеме и стала приводить себя в порядок. На сборы и дорогу у нее ушло менее двух часов, и ровно в одиннадцать она была у входа в контору, располагавшуюся в старинном доме в стиле эпохи Регентства. Взбежав по ступеням лестницы, Кэтлин нажала на кнопку звонка, произнесла в микрофон запорного устройства свою фамилию и была немедленно впущена в вестибюль невидимым диспетчером. Пол просторного холла был выстлан черной и белой плиткой, подобно шахматной доске, в нише справа от чугунных опор замысловатой конструкции с мраморными ступенями, плавной спиралью уходящими вверх, красовался обнаженный белый мраморный Адонис, его срамное место прикрывал фиговый лист. Невольно скользнув по статуе рассеянным взглядом и мысленно отметив, что прожилки листа выглядят удивительно натурально, Кэтлин взбежала по лестнице и очутилась перед дубовой дверью кабинета. Она распахнулась, и вышедший из нее мужчина сказал, протянув ей руку:

– Проходите, мисс Колберт, я вас ждал.

Уильям Гриффен, один из совладельцев юридической фирмы, живой приятный мужчина средних лет, с гладко зачесанными назад седеющими волосами и добрыми внимательными глазами, излучал бодрость и радушие. Судя по висевшей на стене за его письменным столом цветной фотографии, на которой он был запечатлен стоящим на палубе парусного судна в морском кителе и фуражке яхтсмена, в свободное от работы время стряпчий активно занимался спортом.

Под воздействием его мужского обаяния Кэтлин расслабилась и, несколько осмелев, села на стул, галантно выдвинутый им из-за широкого стола, обитого кожей, улыбнулась и приготовилась его слушать. Стряпчий сел в кожаное кресло напротив нее, раскрыл папку с документами, побарабанил пальцами по столешнице и, вперив в посетительницу проницательный взгляд, промолвил:

– Очевидно, вы пребываете в некотором недоумении, мисс Колберт, и хотите побыстрее узнать причину нашей встречи.

– Вы угадали, мистер Гриффен, – ответила Кэтлин, выпрямляя спину и плотнее сжимая колени, которые она стыдливо прикрыла сумочкой. Костяшки ее сжатых пальцев побелели от напряжения. – Понимаете, сэр, я не видела мисс Мейси вот уже много лет…

– Понимаю, понимаю… Она упомянула об этом в своем письме, хранящемся у ее душеприказчика, связавшегося со мной.