Чужая вина   ::   Монк Карин

Тем не менее девушка не двинулась с места, и Хейдон по-прежнему ощущал нежную и прохладную кожу ее руки.

— Я не убийца, — пробормотал он, сам не понимая, почему ему так важно убедить ее в этом.

Девушка пристально смотрела на него.

— Мне очень жаль, сэр, — тихо сказала она наконец, — но теперь это дело разберется между вами и богом. — Она осторожно высвободила руку. — Джек, ты не поможешь мне уложить этого человека на койку?

— Я отнесу его, — буркнул тюремщик.

— Благодарю вас, но думаю, будет лучше, если это сделаем мы с Джеком, — твердо произнесла девушка.

Джек послушно подошел к Хейдону. Вдвоем они подняли его и уложили на матрас, оставшийся от разломанной койки.

— Если вы не хотите звать врача, то позвольте мне прислать мою горничную позаботиться об этом человеке, — сказала девушка, расправляя складки грубого одеяла. — Неужели нельзя предоставить ему хоть какие-то удобства в его последний вечер.

Томпсон неуверенно потеребил свою жесткую седую бороду.

— Право, в этом нет необходимости…

— Если он не сможет стоять на ногах во время завтрашней казни, вы наверняка будете иметь неприятности, — заметила мисс Макфейл. — Пойдут разговоры о жестоком обращении с заключенным. — Она устремила осуждающий взгляд на тюремщика.

— Впрочем, я не вижу вреда в том, что ваша горничная нанесет ему визит, — смягчился Томпсон.

— Вот и отлично. — Сочтя, что сделала все возможное, чтобы облегчить участь Хейдона, она обратилась к пареньку: — Меня зовут Женевьева Макфейл, Джек, и я бы хотела поговорить с тобой…

— Я ничего не крал! — выпалил он.

— Меня не интересует, крал ты или нет.

В глазах Джека мелькнуло удивление, тотчас же сменившееся угрюмым равнодушием.

— Тогда что вам нужно?

— Я живу в Инверэри в одном доме с другими детьми, у которых, как и у тебя, бывали трудные времена…

— Я не ребенок, — грубо прервал он.

— Прошу прощения. Конечно, ты не ребенок. Тебе должно быть… сколько лет? Пятнадцать?

Джек выпрямился, довольный, что она преувеличила его возраст.

— Около того.

Женевьева кивнула, словно вполне удовлетворенная ответом.

— Меня интересует, Джек, не хотел бы ты, вместо того чтобы сидеть в тюрьме, а потом отравиться в исправительную школу, жить у меня дома, пока не истечет срок твоего приговора.

Джек прищурился.

— Вы имеете в виду как слуга? — в его голосе звучало презрение.

— Нет, — ответила она, нисколько не обескураженная явной враждебностью. — Но у тебя будут определенные обязанности, как и у всех остальных, кто там живет.

Он с недоверием посмотрел на нее.

— Какие обязанности?

— Тебе придется помогать готовить, стирать, убирать, ну и мало ли что там будет нужно по хозяйству. А еще ты будешь учиться читать, писать и считать. Ты ведь не умеешь читать, верно?

— Справляюсь, — кратко заверил он ее.

— Несомненно. Но я надеюсь, Джек, что после пребывания у меня ты сможешь «справляться» куда лучше.

Джек задумался.

— А я смогу уходить и приходить, когда захочу?

— К сожалению, нет. Если ты решишь остаться со мной, то я буду нести за тебя ответственность. Это означает, что я все время должна буду знать, где ты. Боюсь, тебе придется с этим согласиться, — добавила она, видя, как он нахмурился. — Кроме того, ты будешь все время занят, так что ты все равно не сможешь шататься без дела. Но уверяю тебя, это будет гораздо лучше, чем то, что ожидает тебя в исправительной школе. Ты будешь сыт и ухожен. У меня многие живут, и им это очень нравится.

— Ладно.

Ответ чересчур быстрый, чтобы быть искренним, подумал Хейдон. Конечно, мальчишка решил, что пойти с мисс Женевьевой Макфейл куда лучше, чем вынести порку и просидеть еще несколько дней в камере. Но, получив теплую одежду и сытно пообедав, он украдет все что можно и сбежит самое позднее завтра.