Дама моего сердца   ::   Хауэлл Ханна

Камерон перекатился на спину, хотя ему было нелегко отрываться от ее теплого, мягкого тела, и забросил руки за голову. Через секунду он услышал, как Эвери отодвинулась от него, и усмехнулся. Вставать с кровати она все-таки не стала.

Жаль, что он встретил эту малышку при столь драматических обстоятельствах, промелькнула в голове Камерона мысль, но он сразу от нее отмахнулся. От подобных мыслей ничего хорошего не жди. Можно забыть, во-первых, о том, что он намерен восстановить справедливость, отомстив брату Эвери за поруганную честь своей сестры, а во-вторых, о том, что заставило его три года держаться от женщин на расстоянии. Женщины преподали ему хороший урок, ответив подлым предательством на все добро, что он для них сделал, и он не позволит какой-то тощей девчонке с раскосыми, как у кошки, глазами снова причинить ему боль. Он скоро покончит со своим долгим воздержанием, но никогда больше не позволит себе потерять голову от страсти. Эвери примостилась на самом краешке кровати. Малейшее движение — и она неминуемо свалится на пол. Хорошо, если Камерон не слишком ворочается во сне. Она украдкой взглянула из-под опущенных ресниц на мужчину, который умудрился так легко ее возбудить. Лицо его было мрачным, и Эвери насторожилась. Вряд ли он недоволен тем, что она оказала ему сопротивление. К сожалению, она дала ему понять — конечно, не сразу, — что ее без труда можно соблазнить. Следовательно, лицо его должно выражать самодовольство. Любой мужчина был бы рад такой легкой добыче. А у Камерона такой вид, словно он отведал кислого яблока. А что, если эта внезапно возникшая между ними вспышка страсти беспокоит его так же, как и ее? С такой сильной, всепоглощающей страстью нелегко бороться. Для нее она означает неминуемое поражение, поскольку противиться ей она не сможет. Но и Камерону эта страсть может нарушить все планы: нелегко думать об отмщении, когда испытываешь сильное желание. И тут в голове Эвери мелькнула мысль, а не использовать ли ей эту внезапную страсть против самого Камерона, не попытаться ли превратить свое возможное поражение в сильное оружие, но она тотчас ее отмела. Для подобных игр требуются и умение, и навык, а она не обладает ни тем, ни другим. И хотя Эвери знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной — братья и кузены просветили ее на этот счет, — она еще никогда ни с кем не целовалась по-настоящему, Камерон оказался первым. Правда, кузены пытались ее целовать, но их неумелые попытки не вызывали в ней даже проблеска желания. Эвери вздохнула и заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. Нет, придется все-таки выдерживать с Камероном линию стойкого сопротивления.

— Если ты не хочешь спать, мы всегда можем вернуться к нашим играм, — лениво произнес он.

— Еще чего придумал, дурак ты этакий! — возмутилась Эвери. — У меня просто живот болит, вот я и ворочаюсь.

— Советую тебе придержать язык.

— А не то?..

— А не то тебе не поздоровится.

— Ой-ой! Испугал, как же!

— Не зли меня, Эвери!

— Что, ударишь меня? — Эвери бросила на него яростный взгляд через плечо и, заметив, что Камерон взглянул на нее даже с каким-то испугом, довольная, продолжила: — Ты приковал меня цепью к кровати, оскорбил мой клан да еще решил меня обесчестить, чтобы отомстить моему брату за то, чего он не совершал! Больше ты меня ничем не испугаешь.

И она отвернулась. Камерон уставился на ее прямую красивую спину. Ответить на справедливые слова было нечего, и он промолчал, решив придумать какой-нибудь новый способ усмирить эту непокорную девицу. Утром он первым делом этим и займется.



Глава 3

— Эвери!

Услышав крик Джиллианы, Эвери оторвалась от созерцания широченной спины удалявшегося Камерона. Хотя она и была рада видеть свою кузину целой и невредимой, ярость по-прежнему клокотала в ней.